Frances Negron-Muntaner

Хавьер нашел коробку с испанскими журналами за 1923 год в подвале заброшенного дома на окраине Феникса. Внутри лежал амулет с трещиной и бутылка зеленоватой жидкости. Лина, тыкая в iPhone с треснутым экраном, прошептала: «Тут про обряд — три капли на язык, шепот *«sangre y tiempo»* перед рассветом». Тайлер, в рваных кедах и с запахом энергетика, выпил первым. На следующий день шрам от
Рита Морено, тогда ещё Роза Долорес Альверіо, в 16 лет приезжает в Нью-Йорк из Пуэрто-Рико с матерью, швеёй в дешёвом ателье на Бруклине. Она подрабатывает, танцуя в клубах Бродвея, где её замечает агент Гарри Мейерсон: «У тебя лицо для экрана, но имя… слишком «пальмовое». Меняет имя, пробивается на кастинги через отказы — «Ищешь работу горничной? Латинкам тут только это». В 1950-м, после роли в