Элли Каннер

Итан, бармен из Бруклина, каждую субботу протирал стойку с треснувшей керамической кружкой, подаренной бывшей девушкой. В четверг, когда дождь заливал витрину кафе *Red Sparrow*, к нему подсела София — рыжеволосая художница, пахнущая скипидаром. «Ты всегда так грузишь лёд, будто хоронишь прошлое?» — спросила она, указывая на переполненный стакан. Через неделю он нашёл в кармане куртки её
Лиза, кондитер в крошечной пекарне «Сладкий угол» на Мейн-стрит, три дня колдовала над карамельным соусом, пока ее отец, Билл, ворчал про «бесполезные эксперименты». Он хотел, чтобы дочь взяла на себя их ферму по яблокам, но она прятала рецепты в старую жестяную коробку из-под печенья. Все изменилось, когда в город приехал Джейк — агент по недвижимости из Чикаго, которому поручили выкупить
Эмили, 28-летняя кондитер с татуировкой вишни на запястье, каждое утро пробирается через задний вход ресторана *La Mesa* в Бруклине, чтобы успеть замесить тесто до прихода шефа. Джейк, 32 года, бывший участник кулинарного шоу, врывается на кухню с подгоревшим кофе в руке: «Ты снова использовала мой нож для шоколада?» — рычит он, пока Эмили, не отрываясь от раскатки круассанов, бросает: «Если бы