Джек, бармен с вечно заляпанной кофе рубашкой, впервые столкнулся с Эмили в коридоре их нью-йоркской хрущёвки. Она пыталась занести диван через узкую дверь, ругаясь на иврите — остатки её израильского детства. "Эй, давай я помогу, а то ты тут до рассвета провозишься", — бросил он, вытирая руки о джинсы. Эмили, фотограф-фрилансер с хроническим недосыпом из-за трёхлетней дочки Софи,
Вероника, 17 лет, копается в хламе на чердаке своего дома в Мидмарше — дырявый картон, пахнет плесенью. Зацепляется за железную застежку старинной книги с выцветшим тиснением. "Эй, Эван, глянь-ка!" — кричит парню в замасленной куртке, который внизу чинит велосипед. Когда она читает вслух строчку про "кровь на луне", из щели в полу выползает Гримвольд — существо с кожей как
Шахерезада, рыжеволосая студентка с облупившимся лаком на ногтях, подрабатывает в крошечной библиотеке в районе Бельвиль. Каждое утро она протирает пыль с арабских манускриптов, оставленных эмигрантами, а вечером заваливается в кафе *«Le Tigre»*, где пьет эспрессо с Каримом, парнем в потертой косухе, который чинит мотоциклы у гаража за углом. Однажды она натыкается на книгу с перекошенным
Кассандра Кёлер просыпается в больнице Торонто с амнезией после ДТП. Муж Джонатан показывает фото их сына Джуниора, погибшего в пожаре год назад, но она не помнит ни ребенка, ни квартиру на Эглинтон-авеню с синими стенами и треснувшим зеркалом в прихожей. В ящике тумбочки находит записку: *«Не доверяй ему»*. Джонатан стирает пятно виски с рубашки, говоря: *«Ты просто устала»*, но вечером
В доме на острове Фаро Лив сидит за кухонным столом, разбирает старые письма. Находит фотографию 1965 года: Ингмар в черном свитере стоит рядом с Каби на съемках «Персоны», за кадром слышен спор о крупном плане Лив Ульман. «Ты снова заставляешь меня кричать в кадре», — бросает она, ломая карандаш об сценарий. В соседней комнате дети спорят из-за радио — Эва хочет слушать The Beatles, Лена тянет
Олег замечает, что Ирина стала чаще задерживаться на работе. В пятницу он находит в её сумке чужой ключ от квартиры на Оболони — с силиконовым брелоком в виде ананаса. «Это Славик из фитнес-клуба забыл, когда помогал донести пакеты», — бормочет она, разогревая борщ. На следующий день Олег едет в автосервис к другу Дмитрию, но вместо поломки застаёт его жену Катю в кабинете с массажистом из
Антуан замечает, что Мари стала чаще задерживаться в парижском офисе на улице Риволи. В четверг он находит в её сумке чек из брюссельского кафе «Le Sablon» с пометкой *«два эспрессо, круассан с миндалем»* — Мари ненавидит миндальную выпечку. В метро она ворчит на смс от коллеги Люка: *«Завтра в 11? Тот же столик у окна»*. Антуан проверяет её расписание — встреч нет. В субботу он едет за ней на
Мирослав, учитель музыки в потёртом свитере, каждую среду мучается с подростком Петром, который вместо саксофона тыкает в телефон. "Если бы гаммы учил, а не мемы, уже б на свадьбах подрабатывал", — ворчит Мирослав, поправляя очки. В это время Ян, младший разработчик в стартапе на Виноградах, спорит с коллегой Мареком у доски с кодом: "Смотри, тут цикл как проклятие — без конца! Ты
В мастерской на окраине Мадрида Петра, с глиной под ногтями и сигаретой «Дюнкер» в зубах, лепит скульптуру матери — Кармен, умершей от пневмонии три года назад. Запах масляных красок смешивается с ароматом пережаренного кофе из соседней закусочной. «Ты все еще пытаешься заставить ее дышать?» — спрашивает Хавьер, владелец мастерской, указывая на трещину в глиняной шее. Петра молчит, стирает пыль с
Юта, старшеклассник из района Сибуя, каждый день сталкивается с Рико у киоска с рамэном возле станции. Она вечно опаздывает, волосы вчерашней укладки торчат вбок, а в руках — смятая тетрадь по биологии. «Опять не выспалась?» — бросает он, протягивая ей свой зонт под осенним дождем. Рико фыркает: «Ты как бабушка, Юта-кун», но зонт берет. После уроков они застревают в пустом классе — учитель
Лина, 17 лет, протирает стойку в кафе на Bahnhofstrasse, поправляя фартук с засохшими пятнами эспрессо. В кармане — смятый билет на трамвай №9, который везёт её каждый день от съёмной комнаты в Альтштеттене до работы. Вечером у мусорных баков за углом её ждёт Марко, студент-архитектор с запахом аэрозольной краски на руках. «Кино или снова будешь портить стену вокзала?» — бросает Лина, разглядывая
Эмиль, агент с помятым галстуком и хронической бессонницей, прилетает из Стокгольма в лондонский район Хэкни, чтобы оценить полуразрушенный таунхаус. Его сестра Лина, в запачканной краской куртке, сразу замечает трещину в стене гостиной: «Здесь не цемент нужен, а экзорцист». В подвале, между паутиной и сломанными стульями, они находят коробку с письмами 1972 года, адресованными некой Ингрид.
