Фарааз копошится в старых коробках на чердаке дома в Бандре, пока мать Шама кричит снизу: "Обед остывает!". Он натыкается на фотографию деда с незнакомым мужчиной у чайной *Гулшан* — адрес зачёркнут. В тот же вечер отец Рафик, чиня сломанный вентилятор, бросает вполголоса: "Зачем ворошить то, что даже воробьи забыли?" На следующий день Фарааз пробирается через толчею рынка
Эмили Картер, 32 года, юристка из Лондона, приезжает в родовое поместье Хоторн-Холл в Йоркшире после смерти отца. В прихожей она сталкивается с братом Джеймсом, 35 лет, который разбирает старые охотничьи трофеи. "Ты опоздала на похороны на два дня", — бросает он, не глядя. В библиотеке с запахом сырости Эмили находит папку с незавершённым завещанием: дом заложен под кредиты на
Эмили Картер, детектив из Манчестера с хроническим недосыпом, находит в кармане жертвы — грузчика с доков — ключ от заброшенного склада у канала. Ее напарник Джек Харпер, бывший военный со шрамом через левую бровь, замечает следы белой глины на ботинках покойного. «Это с новых строек на окраине, — бормочет он, протирая очки салфеткой из паба «Красный якорь». — Там сейчас банда Лямбсворта
Эмили, бывшая маркетолог из Чикаго, и Джейк, сантехник с татуировкой якоря на запястье, переезжают в Колдспринг — городок, где аптека до сих пор принимает лекарства по бумажным рецептам. Их новый дом, двухэтажный коттедж с облупившейся голубой краской, достался от тети Мардж, которая завещала его «при условии ремонта крыльца до первых заморозков». В первый же вечер Джейк, роняя гаечный ключ в
Ли-Чен, студент-архитектор из Тайбэя, случайно находит в лавке старьёвщика на улице Дихуа медный амулет с трещиной. За ним начинает следить девушка в жёлтом плаще — А-Линь, которая утверждает, что артефакт связан с духами реки Даньшуй. «Ты видел тень с тремя пальцами?» — спрашивает она, разворачивая карту с отметками возле рынка Луншань. По ночам Ли-Чен слышит скрип половиц в своей съёмной
В подвале Университета Макгилл физик Эмили Картер, вскрывая коробку с архивными плёнками 1943 года, обнаруживает чертежи реактора с пометками на немецком. Её ассистент Радж, разливая холодный кофе в треснутые кружки, тычет пальцем в схему: «Здесь расчёты цепной реакции, но параметры… они не совпадают с нашими данными. Кто-то скрыл реальные цифры». Ночью, пробираясь через заброшенный тоннель под
В пригороде Мельбурна, за стойкой с потрепанными детективами, пятнадцатилетний Лиам ковыряется в вентиляции, обнаружив тайник с пачкой писем 80-х. Его подруга Руби, перебивающаяся на мойке машин, находит в конверте ключ от заброшенного склада у реки Ярры — там ее отец когда-то работал. «Чего боишься? Там максимум — крысы да пауки», — усмехается она, пряча ключ в карман рваной джинсовой куртки.
Якуб, парень в потёртой кожаной куртке, находит в бабушкином шкафу за пачкой старых газет пожелтевший конверт. Внутри — фотография 1947 года: группа мужчин в мокрых рубахах стоит у реки Буг, держа в руках какие-то железные цепи. На обороте надпись: *"Не дай им выйти за черту"*. Его сестра Агата, закручивая банты на крестильном платье племянницы, смеётся: *"Опять дедовский хлам?
В старом гараже на окраине Анкары коптятся Мурат и Эсра. Он, в промасленной куртке, колдует над двигателем «Тофаша» 1987 года, ругаясь: «Опять прокладку порвало, каждый чертов месяц!» Она, в выцветшем платке, ставит перед ним стакан чая с крошащимися краями: «Хоть бы руки помыл, прежде чем пить». За стеной с треснувшей вывеской «Автосервис Демир» копошатся подростки — чинят мопед, украденный из
В Монтане, на заброшенной свиноферме, Марк Райли копался в ржавых бочках с бензином. Его сестра Эллион, в потёртой кожаной куртке, нашла под половицей дневник с записями на эсперанто. "Тут про колодец за амбаром. Пишут, что 'они спят, пока вода не станет чёрной'", — перевела она, сдвинув очки на переносицу. Марк, вытирая грязь с GPS-навигатора, усмехнулся: "Надеюсь, это
Раден, сын рыбака из Джакарты, находит в старом сундуке отца пачку писем на польском и выцветшую фотографию женщины с татуировкой на запястье. "Кто это?" — спрашивает он, перебивая отца, чинящего сети. Тот молчит, бросает инструмент в корзину. В это время в Варшаве Ева, студентка-архитектор, спорит с братом из-за ремонта квартиры на улице Новый Свят: "Ты снова продал бабушкины
В Гливицах, тихом городке с ветхими панельными домами, Алиция Радке находит в подвале покойной бабушки потёртый радиоприёмник 1980-х. Внутри — схема метро с несуществующей станцией «Светлость». Её младший брат Марек, фанатеющий от паяльника и старых плат, вскрывает устройство: «Тут чёрт-те что — провода как вены, а вместо батареи… кусок янтаря?» Ночью Алиция слышит из приёмника голос,