Джейкоб Моррис, 42 года, владелец ветклиники в пригороде Ванкувера, каждое утро начинает с проверки старых писем в оранжевом почтовом ящике у кафе «Бобовый стебель». Его сестра Лора, медсестра с татуировкой лисы на запястье, врывается в клинику с криком: «Твоя бывшая звонила. Говорит, ты забыл забрать попугая из химчистки». В холодильнике у Джейкоба — три контейнера с гречкой и банка с пикулями,
Элен, библиотекарша с улицы Риволи, каждое утро протирала пыль с корешков книг XVIII века. В переплете «Одиссеи» нашла желтую карту с пометкой «Μύκονος» и пятнами от оливкового масла. В обеденный перерыв, глотая эспрессо с крошками круассана на губах, она сказала коллеге-архивисту: «Это не случайно. Там отметина — как трещина в стене старой церкви». Через неделю, бросив ключи от квартиры в
Кайл, худощавый парень в рваной кожаной куртке, находит ржавый медальон на свалке возле старого завода в Чикаго. В тот же вечер он начинает видеть тени: девушку в платье 40-х годов у остановки на 5-й авеню, мальчика с обожжённой рукой, роняющего мяч в парке «Грант». Мира, его соседка-бариста из кафе «Лунный свет», замечает, как он разговаривает с пустым стулом. *«Ты либо гений, либо шизофреник, —
Антон, старшеклассник из спального района Москвы, случайно обнаруживает, что может управлять электричеством, когда от его прикосновения взрывается микроволновка в школьной столовой. Лика, соседка по дому, видит во сне обрывки будущего: например, как автобус №213 съезжает в кювет на Ленинском проспекте, и пытается предотвратить аварию, бросая под колеса сумку с учебниками. Макс, парень с вечно
Пол Кёрси, седой ветеран в помятой рабочей куртке, возвращается в Нью-Йорк после гибели дочери. Его дочь Кейлин, медсестра с татуировкой колибри на запястье, погибла при ограблении аптеки — бандиты искали морфин. Пол селится в полуразрушенной квартире над авторемонтной мастерской в Бронксе, где пахнет сваркой и старыми покрышками. Внучка Эди, 12 лет, в рваных кроссовках, приносит ему бутерброды с
Харуто, 28 лет, разгружает мешки с мукой в подсобке пекарни «Аояма» в Осаке. Его фартук в пятнах от засохшего теста, а в кармане — смятая фотография Рико, с которой они расстались три года назад после ссоры у моста Намба. Утром, пока резал безе ножом с зазубренным лезвием, ему пришло сообщение: «Вернусь через неделю. Хочу поговорить. — Рико». Он уронил поддон с эклерами, крича на стажера Кейту:
Сергей, худой типографский работник с обожжёнными кислотой пальцами, прячет под пальто пачку листовок возле Смольного. Его соседка Маруся, швея из ателье на Невском, передаёт ему свёрток с тушью, притворяясь, что поправляет ему воротник: *«Завтра на Васильевском — жди стука в три»*. По вечерам Сергей пишет стихи на обрывках обоев, смешивая метафоры о паровозах с образами мёрзлых берёз за окном. В
Лена Штраус, инженер-эколог из Берлина, находит в кармане погибшего брата Марка смятую записку с координатами — 52°31' с.ш., 13°24' в.д. Это заброшенный угольный разрез под Котбусом. В его квартире, пахнущей старыми книгами и плесенью, она сталкивается с Томасом Бекером, журналистом-фрилансером, который рылся в ящике с вороненым замком. «Ты тоже веришь, что его смерть под поездом —
Анна, пекарь из Бремена, с утра обнаружила, что в её булочной сломался термостат. Она сунула термометр в дрожжевое тесто, проворчав: «Чёрт, до ярмарки три дня, а я даже кексы не могу испечь». Её брат Томас, учитель младших классов, в это время пытался урезонить родителей, требующих отменить рождественский спектакль из-за снегопада. «Вы хотите, чтобы дети весь январь пели про лето? — стучал
Джек Мейсон, детектив с привычкой жевать мятные леденцы от запаха табака, нашел окровавленный тесак в переулке за баром «Красный якорь». Его напарник, Карлос Ривз, в потертой кожаной куртке, щелкнул зажигалкой: «Опять граффити «Черных ястребов» на стене. Не совпадение». Они обыскали мусорные баки — под слоем битого стекла мелькнул обрывок накладной с логотипом портового склада №12. По дороге в
Лиам, 27 лет, библиотекарь в захолустном городке Блэк-Ридж, находит в подвале потрёпанный дневник с гравюрами гибридов — полурыб, полуптиц. На обороте страницы — детский рисунок его покойной сестры-близнеца, умершей в 10 лет. Вместо подписи: *«Они видят через воду»*. Вечером, разбирая коробки в гараже, он натыкается на её старую куртку с карманом, полным ракушек, испещрённых теми же символами.
В пригороде Минска, в хрущёвке с треснувшим подоконником, сестры Алёна и Катя спорят из-за старого *"Запорожца"*, который отец оставил перед смертью. Алёна, с татуировкой якоря на запястье, клянется продать машину, чтобы оплатить долги за коммуналку: *«Ты хочешь, чтобы нас выселили, как мать?»* Катя, в застиранном халате, достаёт из холодильника банку солёных огурцов и бросает: *«Он
