Сергей, таксист с облупленным красным седаном, встретил Дмитрия у бара «Коламбия» на окраине Екатеринбурга. Дмитрий, в костюме с барсеткой Louis Vuitton, тыкал вилкой в холодные пельмени: «Слышь, Серега, помнишь, как мы в общаге на стиралке в «Монополию» резались?» Сергей потягивал пиво «Жигулёвское», вытирая пену с щетины. За соседним столиком девчонка в розовой куртке громко спорила по
Антон, электрик из Нижнего Тагила, нашел в щитке старой пятиэтажки на улице Фрунзе папку с письмами 50-х годов. Листы пахли плесенью, уголки обгорели — видимо, кто-то пытался сжечь. «Смотри, Дима, — тыкал он пальцем в штампы, — тут про цех №4. Твой музейный босс знает, что под ним склад боеприпасов был?» Дмитрий, в очках с толстыми линзами, перебирал страницы, отмахиваясь: «Не гони. Семенов вчера
Кирилл, пятнадцать лет, в рваной куртке и с плеером в кармане, прячется от матери в подвале котельной. Его друг Сашка неделю не появляется в школе — после ссоры с отцом, который разбил бутылку об стену гаража. Лера, соседка Кирилла, находит в почтовом ящике записку с адресом заброшенной дачи за рекой: *«Принеси папины деньги, там, под плитой»*. Они крадут велосипеды у двоих младшеклассников,
Светлана, бухгалтер из Перми, случайно зацепляется ногой за приподнятый коврик в каюте теплохода «Волга-Стар». Под ним — пластиковая ключ-карта с царапинами. В коридоре она слышит обрывки разговора капитана Бориса Николаевича и мужчины в кожаной куртке: «Завтра в 04:30 у трапа. Если опоздаешь — пеняй на себя». На ужине муж Игорь, выпив третью рюмку водки, бормочет: «Хватит коситься на стюардов —
Надежда, в парижском пальто и с чемоданом, обшарпанным наклейками аэропортов, въезжает в Светлогорск. Лиза, дочь-подросток, щелкает жвачку и ворчит: «Здесь даже Wi-Fi с запахом сена». Их двухэтажный дом, доставшийся от тетки, пахнет затхлыми обоями; в гостиной — портрет Ленина за криво висящим тюлем. На базаре Анна, соседка в пуховом платке, тычет в груши: «Ваши французские штучки тут не
Игорь Семёнов, старший лейтенант с кислыми от недосыпа глазами, каждое утро топчет окурки у подъезда пятиэтажки на улице Жданова. Его напарник Лёха Марков, в мятом кителе и с гитарой «Звезда» на заднем сиденье «Жигулей», вечно опаздывает: «Опять пробка у элеватора — фуры с зерном перевернулись». Они патрулируют район возле рынка «Рассвет», где торговки вязаными шапками перешёптываются про поджоги
Сергей, менеджер из транспортной компании, и Ольга, учительница третьеклассников, переехали в двушку на пятом этаже в районе «Спутник». На кухне пахло свежей шпаклёвкой, в углу валялись коробки с книгами и детскими тетрадями. Вечером снизу забарабанили шваброй по потолку — так познакомились с Галиной Петровной, бывшей работницей химзавода. «Опять мебель двигаете? У меня же голова раскалывается!»
Ольга, журналистка из Москвы с потрёпанным диктофоном Sony в кармане пальто, приезжает в городок Подгорное, где за полгода пропали четыре женщины. Все исчезли после субботних походов на рынок у вокзала — там до сих пор валяются обрывки их платков: синий с ромашками, красный в горох. В гостинице «Заря», пахнущей грибком и бензиновой печкой, хозяйка Нина Фёдоровна, пересчитывая ключи, бурчит:
Саня, механик из автосервиса на окраине Петербурга, ворчит на промасленный двигатель «девятки», пока его друг Витька в засаленной куртке предлагает «подогнать» аварию для страховки. «Опять на разборку потянуло? — Саня вытирает руки тряпкой. — В прошлый раз сцепление еле нашли». Витька смеётся, достаёт из кармана смятые чертежи с пометками, где лучше врезаться. Вечера они коротают в гараже за
Анна Гурова, хирург из минской горбольницы №4, в ночную смену пропускает симптомы перитонита у Петра Сидоровича — пенсионера с язвой в анамнезе. За окном — мартовская слякоть, в палате пахнет йодом и старыми одеялами. «Давление в норме, живот мягкий», — бормочет она, заполняя историю болезни, пока пациент жалуется на холодный пот. Утром Петра увозят на «скорой» с прободением — Анна находит в
Вера, машинист паровоза из депо под Новосибирском, в марте 1953 года находит в угольном бункере перстень с потускневшей змеиной гравировкой. "Слышь, Алексей, он теплый, будто живой", — показывает она мужу, который в гараже возится с поршнями, руки в мазуте до локтей. Алексей хмыкает: "Спи лучше, Вера. Смена в пять утра". Через неделю она замечает в кабине паровоза тень в форме
В подвале ДК «Юность», заваленном гитарными чехлами и перегоревшими лампочками, Сергей ткнул пальцем в потрёпанный блокнот с аккордами. «Опять эти три аккорда, Антон! — он швырнул окурок в пустую банку из-под пива. — Любой пацан из ЖЭКа уже на синтезаторе круче играет». Антон, поправляя растянутый свитер на плечах, упёрся в стену с отслоившимися обоями: «Ты нашу публику видел? Им „Кино“ и „ДДТ“