Секта (1 сезон)

Лина Чжоу, 28 лет, бухгалтер в стеклянной высотке на Raffles Place, три дня подряд задерживалась, пока начальник не швырнул на стол справку о сокращении. «Экономия бюджета», — бросил он, не поднимая глаз от монитора с графиками Forex. На обратном пути в душном вагоне MRT она уткнулась в рекламу центра медитаций, но свернула к рынку Tekka — запах карри и перебранки торговок успокаивали с детства. У лотка с имбирём женщина в синей тунике, Мэй Линг, протянула ей пакетик куркумы: «Бесплатно. Твоё лицо кричит, что ты не спишь». Лина машинально кивнула, а через час уже сидела в полутьме задней комнаты аптеки на Pagoda Street, где старуха в очках с толстыми линзами шептала над чашкой чая пуэр: «Завтра в 5:17 утра. Храм на Mosque Street. Не ешь рис перед визитом».

В храме, заставленном статуями Даосских бессмертных с отслоившейся позолотой, Лина три недели пила коричневую настойку, пахшую мокрым асфальтом. «Для ясности ума», — пояснила Мэй Линг, поправляя серебряный кулон в виде спирали на шее Лины. По ночам снились вспышки: детские руки в красной нити, крики на хоккине, запах горелой кожи. «Твой дед был должником», — голос Мэй Линг в телефонной трубке звучал как скрежет метро. Когда Лина разбила кулон молотком для отбивных, в щели паркета нашли фото её матери с перечёркнутым лицом. «Они везде», — прошептала соседка-пенсионерка, быстро захлопнув дверь. В 4:30 утра Лина стояла у храма с зажигалкой в кармане, но вместо Мэй Линг её встретил мальчик с родинкой на виске — точная копия брата, умершего в семь лет.