Лера прятала рисунки между страницами «Анны Карениной» в городской библиотеке — на обороте квитанций за коммуналку она изображала летающие трамваи и дома с ногами. Никита, сын уборщицы, находил эти эскизы, когда протирал полки в историческом зале. «Опять твои каракули?» — спросил он, протягивая ей мятую бумажку с домом-черепахой. Она выхватила рисунок, сунула в рюкзак с оторванным
Оля заметила, что парень с рыжими волосами всегда берет упаковку творога и банку маринованных огурцов в пятницу вечером. В этот раз он положил на ленту еще книгу — «Братья Карамазовы» с потрепанным корешком. *«Дочитываете или начинаете?»* — спросила она, проводя сканером по штрихкоду. Максим, как выяснилось позже, поперхнулся: огурцы были для кота, творог — для бабушки, а Достоевский — попытка
Ингрид Юн – яркий пример амбициозного человека, готового бороться за мечту, несмотря на все преграды. Она стремится стать партнером в элитной юридической фирме Нью-Йорка, где каждое решение проверяет её на прочность. В мире строгих правил и безжалостной конкуренции Ингрид приходится постоянно доказывать, что можно добиваться успеха, не предавая свои моральные принципы. Её честность и
На дне заброшенного бассейна находят тело Сусаны Макайи. Её свадебное платье, испачканное грязью, и следы пыток создавали ужасающую картину. Это дело поручили инспектору Елене Бланко, известной своими блестящими расследованиями самых тёмных и непредсказуемых преступлений. Она понимает, что смерть Сусаны — не случайность, а часть чего-то пугающе знакомого. Семь лет назад сестра Сусаны, Лара,
Лейла Картер, 47 лет, бывшая актриса сериалов 90-х, разливает кофе в закусочной «Серебряный шанс» на окраине Лас-Вегаса. Ее клиент — Марти Грин, толстый агент в мятом пиджаке, жует бекон и тычет в телефон: «Тут криминальная драма, эпизод — ты играешь мать наркодилера. Плач, истерика, потом тебя застрелят. Бюджет мизер, но камера любит твои морщины». Лейла вытирает прилавок тряпкой с запахом
Лив, пятнадцать лет, копошится в сарае за домом, разбирая коробки с ржавыми рыболовными крючками отца. Под слоем старых газет 1998 года находит потрескавшийся дневник с инициалами «А.С.». На третьей странице — детский рисунок: черное озеро, фигура в плаще. «Кто это?» — спрашивает она Эйрика, соседа, который чинит снегоуборочную машину. Он пожимает плечами: «Старики говорили, лет тридцать назад
Азамат, пятнадцатилетний парень из аула возле Аральска, каждое утро перетаскивает вёдра с солоноватой водой из колодца. Отец, Ербол, чинит старый «Жигуль» на куске брезента, бурчит: «Опять школу прогулял? Завтра сам корову доить будешь». Сестра Айгуль, в потёртом школьном платье, прячет под кроватью журнал с вырванными страницами — вырезки о Москве и Стамбуле. По вечерам Азамат пробирается к
Айдана, младший менеджер в алматинском бутике с крашеными фиолетовыми кончиками волос, получает смс от соседки: «Твой отец не выходит три дня, в Каратале дверь нараспашку». Она берет отпуск, садится на автобус до села, где ветер гонит пластиковые бутылки вдоль глиняных заборов. На въезде грузовик с сеном пробивает колесо, и водитель в засаленной телогрейке — Нурдаулет — кричит: «Эй, городская!
Хадзимэ Исо, студент-программист из района Сибуя, натыкается на сломанный трансмиттер в мусорном баке за кафе, где подрабатывает. Устройство, похожее на гибрид флешки и бензопилы, прилипает к его ладони, выводя на кожу голограмму с координатами — заброшенная станция метро «Хигаси-Икэбукуро». Там он сталкивается с роботом в потёртой куртке, который, скривив рот в подобии улыбки, шипит: *«Ты не
Ли Сяо, младший аналитик в рекламной компании на 23-м этаже небоскреба в Шэньчжэне, каждое утро покупает доуцзян у ларька с треснувшим стеклом возле метро. Ее стол завален скетчами кампаний для чайных брендов, а под клавиатурой завалялась записка от коллеги Чэнь Лу: *«В 15:00 проверь статистику по прошлому кварталу — директор Лю запросит»*. В обеденный перерыв она сталкивается с Цзян Ифанем,
Ли Сяо, тридцатилетняя сотрудница маленького книжного магазина в Чэнду, каждое утро начинала с того, что протирала пыль с полок, заваленных старыми изданиями Лу Синя и потрёпанными сборниками классической поэзии. Запах сырой бумаги смешивался с ароматом лапши, которую она разогревала в микроволновке. В перерывах она отвечала на сообщения Чэнь Юя — инженера из Шанхая, чьи тексты всегда приходили
Тан Ци, хирург с помятым халатом и привычкой жевать леденцы перед операциями, каждое утро начинал с обхода палат в муниципальной больнице Шэньян. В палате 307 старик Ли жалуется на холодную кашу: «Опять рис, как глина!» Медсестра Сяо Линь, поправляя очки, шепчет Тан Ци: «У него давление скачет, но он отказывается от таблеток — говорит, дорого». В перерывах Тан Ци залипает на старую фотографию в
