Мои дорогие дети (2021)

Марго, в потёртом свитере, копается на чердаке старого дома в Лионе, перекладывает коробки с учебниками по анатомии и детскими фотографиями. Под слоем пыльных журналов 90-х находит коробку из-под маминых туфель — внутри пачки писем с пометками «Пьер, La Page Perdue». На кухне Люка, закатав рукава, пытается починить кран, который протекает уже неделю. «Смотри!» — Марго машет конвертом. Он хмурится: «Опять её секреты… Нам бы кредит оплатить, а не в архивах ковыряться». Эмили, сидя на подоконнике с блокнотом, рисует дракона на полях, но краем глаза замечает знакомый адрес — тот самый книжный рядом с её школой.

Владелец магазина, Пьер, ссутулившись за стойкой, поправляет очки, услышав фамилию Марго. «Ваша мать брала Стендаля… И Бальзака. Спрашивала про старые долги», — бормочет он, протирая ту же страницу «Красного и чёрного» третий раз. Люка, подавая клиенту бокал вина в своём баре, случайно ловит обрывки разговора двух мужчин о залоге дома. Эмили ночью пробирается на заброшенную фабрику за рекой — фонарик телефона выхватывает граффити-портрет молодой женщины в платье, подписанный маминым именем. Утром на столе лежит письмо от банка: «Продажа в течение 30 дней». «Это не просто дом, — Марго сжимает ключи от чердака. — Она тут в каждом углу». Люка вздыхает, доставая пачку счетов из ящика: «Реальность не сносит стен, сестрёнка».