Семейное дело (2019)

Марни Карвер, адвокат из Чикаго, приезжает в родной Брекенридж после смерти отца. Её мать Джоан, владелица кафе *Morning Brew*, целыми днями перебирает старые счета за столиком у окна, где висит фотография семьи 1998 года — Дэнни в бейсболке, Эллисон с куклой, Марни в очках с толстыми линзами. «Твой брат снова в участке, — бросает Джоан, не отрываясь от кофейного пятна на салфетке. — Говорит, не брал чужой катер». Дэнни, теперь в потертой куртке и с татуировкой на шее, клянётся Марни, что его подставили: «Ты же знаешь, как Риггс меня прессует». Сестра Эллисон, учительница младших классов, в разгар разговора достаёт из духовки яблочный пирог: «Помнишь, как папа добавлял корицу?» — её фартук в муке, на столе — стопка тетрадей с ошибками в слове «семья».

Марни копается в бумагах отца и находит договор аренды городской пристани, которую мэр Том Риггс хочет продать застройщикам. «Это чёрным по белому — Дэнни ничего не ворвал, — Марни стучит пальцем по карте озера, пока Джоан чистит картошку ножом с надломленной ручкой. — Риггс боялся, что папа всё узнает». Эллисон отказывается верить: «Ты опять всех втянешь в драму, а потом укатишь в свой небоскрёб». Ночью Марни пробирается в мэрию через окно туалета — те же плитки с трещинами, что в школьные годы. Находит папку с переводами на счета Риггса, но слышит шаги. Утром Дэнни, чиня мотор лодки, хрипит: «Том грозился отобрать кафе, если папа лез не в своё дело». Марни замечает, что гайка на моторе откручена — как в протоколе о «поломке» катера Риггса.