Снова мы (2021)

Лиам, 17 лет, с рыжими вихрами и потёртым рюкзаком с нашивкой из «Звёздных войн», столкнулся с Эмили на парковке заброшенного боулинг-клуба в Редмонде. Она, в зелёной толстовке с капюшоном и с гитарным чехлом за плечом, собирала рассыпавшиеся CD-диски. «Привет, призрак прошлого», — бросила она, не глядя, подбирая царапанный альбом The Offspring. Лиам наклонился, протянул ей треснувший диск с надписью «Микс для Эми, 2016»: «Твоя мама до сих пор слушает Nirvana через Bluetooth-колонку?»

Они сидели на ржавых качелях за школой имени Джефферсона, где раньше вырезали инициалы на дубе. Эмили ковыряла кроссовком окурки в песке: «Ты всё ещё рисуешь комиксы на уроках химии?» Лиам вытащил из кармана смятый листок — эскиз девушки с гитарой, летящей на драконе из шестерёнок. «Папа хочет, чтобы я стал инженером. Говорит, искусство — это как жевать резину без вкуса». Эмили засмеялась, достала из чехла гитару с наклейкой «Radiohead»: «Мама выбросила мой синтезатор. Сказала, что рок-музыка — для наркоманов и лузеров». Ветер донёс запах жареных пончиков из фудтрака на углу — как в тот день, когда они сбежали с выпускного.