Угрюм-река (1 сезон)

Прохор Громов, в потёртом сюртуке, разбирает бумаги в конторе отца на окраине Томска. На столе — расплывчатая карта таёжных маршрутов, пачки ассигнаций, перетянутых бечёвкой. «Данилу под лед пустили неспроста, — бормочет приказчик Семён, перебирая четки. — Шурфы у Собачьего яра золото показали, вот и пошли разборки». Прохор, не отрываясь от цифр в журнале, хрипло: «Завтра еду к якутам. Договоримся — баржи пойдут до Лены без задержек». За окном гудит ветер, срывая вывеску «Торгъ пушниной Громовых» с кованых гвоздей.

На плотбище у притока Ангары рабочие в пропотевших рубахах рубят сосны для новых стругов. Механик Фрол, вытирая масляные пальцы о штаны, кричит через скрип лебёдок: «Котёл опять течёт! Без заклёпок из Иркутска до зимы не дотянем». Прохор, поправляя медвежью доху на плечах, бросает через плечо: «Чертей кормить будем — доплывём». Ночью у костра старик-эвенк, жуя сушеную оленину, ворчит: «Белый медведь на скале ревёт — духи злы». Нина, в промокшем платке, тянет Прохора за рукав: «Брось ты эту жилу! Вчера у старосты три лошади сдохли — народ шепчется, мол, проклятие». Прохор молча разбивает палатку, глядя на чёрную воду, где круги от дождя сливаются с тенями затопленных кедров.