Третий глаз 2 (2019)

Алина копошится в коробках на чердаке бабушкиного дома в Восточной Джакарте. Завалявшаяся между потрепанными учебниками фотография 1987 года — класс из десяти детей, у двоих лица смазаны, будто выжжены. "Ты видела это раньше?" — она тычет пальцем в снимок, передавая Арине, которая разбирает старые лампы с треснувшими абажурами. Сестра молчит, втягивая воздух: запах жасмина из сада смешался с резким запахом плесени. Ночью Арина просыпается от скрипа — в углу комнаты девочка в мокром платье чертит на стене углем круги. "Найди нас до дождей", — шепчет голос, когда Алина врывается с фонариком, освещая пустую стену с подтеками ржавой воды.

Рико, сосед-журналист, приносит вырезку 1992 года: исчезновение школьников возле заброшенной фабрики мармелада. "Старики на рынке шепчутся о *демах речных водостоков*", — бросает он, разливая имбирный чай в треснувшие кружки. Арина примеряет бабушкин амулет с трещиной — внезапно видит галлюцинацию: мать в больничном халате пишет в блокноте "не пускайте их в подвал". Они нарывают на люк под кухонным линолеумом. В сыром тоннеле Алина наступает на куклу-мотанку с волосами из рыболовной сети. "Стоп, тут дата — 12.12.12, это через три дня", — Рико светит на выцарапанные на трубе цифры, пока тараканы слетают с ржавых клапанов.