Гладиаторы Второй мировой войны (1 сезон)

Джек Морроу, сержант-пехотинец из Талсы, с обветренным лицом и шрамом под левым глазом, тайком ковырял ложкой в банке тушёнки, спрятанной под соломенным матрасом. Лагерь Stalag IX-C под Нюрнбергом: колючка выше человеческого роста, вышки с пулемётами, бараки, пахнущие щёлоком и потом. Рядом кряхтел Лукас Шелдон, механик из Питтсбурга с перебинтованной рукой — три дня назад эсэсовец Рихтер сломал ему пальцы за кражу гвоздей. «Завтра в котловане против поляка из Варшавского восстания, — прошептал Лукас, вытирая очки об рубаху. — Слышал, у дренажной трубы за кухней земля рыхлая…» Джек молча кивнул, глядя на татуировку «Мэри-69» на запястье — подарок младшей сестры перед отправкой в Нормандию.

Всю ночь они копали ржавой лопатой, найденной в угольном сарае, пока часовой Беккер пил шнапс с медсестрой из инфрартерии. Утром на арене — яма размером с грузовик, обнесённая колодами, — Джек упал на колени, изображая слабость, пока поляк Тадеуш кричал что-то про Краков и бросался с самодельным кистенём. «Ты либо вали его сейчас, либо мы все горим!» — шипел Лукас из толпы, сжимая в кулаке клочок карты с отметкой у брошенного склада боеприпасов. Когда прозвучал сиреневый дымовой сигнал — условный знак от медсестры-француженки Рене, — Джек выхватил заточку из обломка пилы, всадил её в бедро Тадеуша. «Прости, браток», — выдохнул он, пока надсмотрщики отвлеклись на пожар у кузницы. Бежали через тоннель, заваленный ящиками с гранатами M24, их спины обжигал холодный ноябрьский ветер с Рейна.