Иду на таран (2012)

В аэродромных ангарах под Подольском, осенью 1941-го, старлей Александр Горохов чистит замёрзший люк И-16, пока его младший брат Лёха, только что переведённый из училища, путается в ремнях парашюта. *«Ты в небе не на учебных "чайках", — бросает Александр, вытирая руки об промасленную ветошь. — Промажешь — сгорят все, включая тебя».* Лёха, краснея, поправляет ушанку, сбитую порывом ветра с Волоколамского шоссе. По вечерам, в землянке с протекающей буржуйкой, они делят пайку: старший режет чёрный хлеб на точные куски, младший молча ковыряет консервную банку самодельной вилкой. После тревоги 12 октября, когда от звена остались дымящие обломки, Александр застаёт брата за рвотой за капониром — *«Лётчики не блевуют»,* — бросает он, но потом неожиданно протягивает флягу с разбавленным спиртом.

После первого боя Лёхи, где он сбил "мессер", но протаранил соседний сарай, комполка Семёнчук, хромая от осколочного ранения, вручает ему орден в прокопченной канторе. *«За смекалку, — хрипит комиссар, — хоть убей, но сапёры потом три дня солому из строп выковыривали».* Александр, с перебинтованной после ожогов рукой, чинит брату часы на тумбочке из ящика под снаряды. *«Матери не пиши про таран, — бормочет он, — скажешь, немцы сами в землю врезались».* Перед вылетом на прикрытие Рязанского шоссе Лёха замечает, как старший брат крестит его украдкой, стирая ладонью иней с козырька фонаря.