Дикие парни из Килко (2019)

Джейк Меррик, пятнадцать лет, в рваных кедах и с рюкзаком, заляпанным краской, каждое утро пробирался через заросли ежевики к заброшенному элеватору на окраине Килко. Там его ждали Лиам с перебинтованной рукой (сорвался с крыши сарая на прошлой неделе) и сестра-близнец Лиама, Эйвери, вечно щелкающая жвачкой и тыкающая пальцем в карту на телефоне. «Опять сигнал пропал, блин, — бормотала она, — тут даже гугл не знает, где мы». Их цель — старый бункер за рекой, о котором шептались в местном баре «Железный коготь»: якобы там спрятаны документы о закрытой шахте, где в 80-х пропали три горняка. Джейк ковырял палкой в ржавой банке из-под пепси, когда Эйвери вдруг наступила на люк, засыпанный листьями. «Ты вообще смотрел, куда копаешь?» — огрызнулся Лиам, вытирая пот со лба.

В бункере пахло плесенью и бензином. Лиам, светя фонариком на стеллажи с пузырьками таблеток 1987 года, наткнулся на потрескавшийся блокнот с фамилиями: Картер, Рид, Меррик. Джейк выронил банку. Меррик — девичья фамилия его матери. Эйвери, снимая всё на стрим, споткнулась о ящик с плёнками, подписанными «К-19 испытания». В кадр попал силуэт человека в противогазе. «Выключи свет, идиот!» — зашипела она, но Лиам уже бежал к выходу, держа блокнот как трофей. На следующее утро в трейлер Джейка, где он жил с бабкой-алкоголичкой, вломился шериф Барлоу, бывший шахтёр с татуировкой орла на шее: «Где взяли?» — тыкал он в фото блокнота на экране Эйвери. Девчонка удалила стрим, но кто-то успел скачать. Лиам, прячась в подвале прачечной, склеивал обгоревшие страницы — в углу одной из них чернела печать «Совершенно секретно. Проект «Гроза»».