В утробе (2019)

Лора, 32-летняя библиотекарь из провинциального Элмсфорда, на третьем УЗИ замечает, как доктор Ричардс резко замолкает, увидев экран. «Размер плода… в пределах нормы», — бормочет он, избегая зрительного контакта. В коридоре клиники «Св. Агаты» Лора ловит обрывок разговора медсестер: «…та же аномалия, что у пациентки 14». Дома Марк, ее муж, вскрывает конверт с результатами анализов — страница с пометкой *«кариотип: 47,XXY»* вырвана. «Ты параноик», — бросает он, разогревая лазанью в микроволновке. Лора крадется ночью в кабинет к соседке-гинекологу, находя в её учебнике 90-х фото ребенка с лишней хромосомой — подпись «нежизнеспособен».

В подсобке клиники, куда Лора пробирается под предлогом поиска туалета, она натыкается на коробку с именами: Эмили Шоу, 2014; Рита Гловер, 2017. У обеих — тот же диагноз. Медсестра Мэри, застукав её, шепчет: «Они стирали записи… Ричардс экспериментировал». На следующий день Лора находит Эмили — девушку с ДЦП, живущую в трейлере за городом. «Мама говорила, я умерла при родах», — та выдавливает, рисуя каракули фломастером на столе. Когда Ричардс звонит Марку («Успокойте жену, или мы примем меры»), Лора сжимает в кармане диктофон — треснутый экран телефона фиксирует каждый хриплый звук.