Что было бы (2019)

Лиза Мюллер, 17 лет, в рваных кедрах и потертой куртке, разгружает ящики с бубликами в пекарне *Goldene Krume* на окраине Берлина. Её младший брат Юлиан, пряча под кроватью флаеры с анархистскими лозунгами, просит: *«Скажи маме, что я на репетиции оркестра»*. Тем временем Томас фон Штраус, в идеально отглаженной рубашке, спорит с отцом в кабинете с дубовыми панелями в вилле под Мюнхеном: *«Ты хочешь, чтобы я стал копией деда? Его портрет в холле до сих пор пахнет пеплом»*. Их пути пересекаются на заброшенной фабрике в Лейпциге, где Лиза ищет пропавшего друга-активиста, а Томас пытается найти документы о нацистском прошлом семьи — оба замечают одни и те же царапины на дверце сейфа.

Запах жженой бумаги висит в квартире Лизы, когда Томас расшифровывает письма 1989 года, найденные под половицей: *«Эрих, если ты это читаешь — мы не успели вывезти дочь через Checkpoint Charlie»*. Лиза чинит велосипед, бросая гаечный ключ на ковер с пятнами от чая: *«Твои предки сожгли пол-Европы, а теперь ты хочешь, чтобы я тебе верила?»*. Они едут в Росток, где старый рыбак с дрожащими руками показывает фотографию женщины в платье с геранью — лицо, повторяющее родинку Лизы на скуле. Томас молча стирает грязь с номерного знака отцовского Mercedes, когда полиция перекрывает улицу у Рейхстага: в грузовике Юлиана находят не флейту, а ящики с граффити-баллончиками и венгерскими паспортами.