Отчаянные (1 сезон)

Серега втирает зажигалку об рваные джинсы, пока Лизка щелкает семечки у подъезда хрущёвки на Уралмаше. «Ты чё, опять в ночную не выйдешь?» — бросает она, глядя, как он перевязывает шнурки кирзачей. Он молчит, достаёт из кармана смятый листок с адресом какого-то цеха за вокзалом. На кухне у них трещит радио: объявление о сокращениях на заводе. В холодильнике — пустая банка от шпрот, полпачки «Беломора». Сосед Вадим с пятого этажа стучит в дверь: «Слышь, там опять мусора у гаражей крутятся…». Лизка сплёвывает шелуху в окно, тянется за потёртой курткой Сереги — пахнет машинным маслом и щебнем.

Через три дня они тормозят на разбитой «девятке» у заброшенного ДК в Нижнем Тагиле. В багажнике — свёртки с болгаркой и паяльником, которые Серега выменял на пару бутылок «Охоты». «Ты вообще понял, куда влез?» — Лизка давит окурок в пепельнице, сделанной из банки «Янтаря». Из-под арки выходит мужик в засаленном пуховике: «Деньги — после сдачи лома. Света нет, фонарики свои берите». Вадим гундосит с заднего сиденья: «Щас бы ещё собак голодных…». Ночью, пока режут трубы, Лизка находит в углу цеха детский рюкзак с тетрадями — обложка размокла от конденсата. Серега хрипит: «Брось, не ерундой страдай», но сам пялится на каракули в дневнике: «Мама, завтра экскурсия в музей…». Утром в райотделе капитан Жарков, разглядывая их через дым сигареты, бурчит: «Школу в Златоусте обнесли, это ваших рук дело?». Лизка ёжится — на ботинках прилипла конфетная обёртка с единорогом.