Ирония судьбы. Рождение легенды (2011)

Знаешь, без этой странноватой, но до дрожи знакомой истории Новый год для меня — как ёлка без огней: вроде всё на месте, а души нет. Ну ладно, оливье, бенгальские огни, шампанское… Но если в 31-го вечером не услышишь за стеной знакомые диалоги про Лукашина и его «счастливую» баню — всё, праздник не удался. Кажется, я не один такой — полстраны, наверное, в эти минуты синхронно вздыхает у экранов.

Интересно, а кто-нибудь помнит, что вся эта магия началась почти полвека назад? В 1976-м фильм впервые грохнул как снег на голову — и народ сразу влюбился. Уже через месяц его крутили снова, потому что зрители буквально осаждали телецентр: «Дайте ещё!». С тех пор история про пьяного хирурга и случайную невесту въелась в ДНК праздника крепче, чем иголки в ковёр после уборки ёлки.

А ведь создатели, наверное, и не подозревали, что творят культурную икону. Помню, как бабушка смеялась над Ширвиндтом: «Ну точно мой сосед из 34-й квартиры!». Или Надя Шевелёва — эта вечная растерянность в глазах, будто она и правда только что из польского снега в московскую коммуналку попала. Интересно, они сами тогда понимали, что снимают не просто фильм, а будущую традицию поколений?

Говорят, Рязанову пришлось чуть ли не с кулаками доказывать, что эта абсурдная комедия с глубоким подтекстом вообще имеет право на жизнь. И слава богу, что отстоял — ведь без этих диалогов под бой курантов, без вечного «ты меня уважаешь?», Новый год теряет тот самый привкус ностальгии, который даже новое шампанское не заменят.

Кстати, а вы когда-нибудь задумывались, почему мы, зная каждый кадр наизусть, всё равно смотрим? Может, это как старый свитер — не модно, дыряво, но чертовски уютно. Или просто хочется верить, что в мире, где даже снег теперь ненадёжен, есть что-то вечное — вроде заснеженных московских крыш и веры в чудо, которое, кажется, вот-вот случится… Хотя бы на экране.