Кентерберийский закон (1 сезон)

Элизабет Кентербери — адвокат, от которой искры летят. Представьте: красота, от которой захватывает дух, да ещё и упрямство, способное пробить бетонную стену. Эта женщина словно рождена, чтобы встряхивать систему — берется за дела, от которых другие юристы шарахаются, как от огня. «Ну и что, что клиента все ненавидят?» — наверное, бормочет она себе под нос, закидывая очередную папку в портфель. И карьера? Да плевать она хотела на карьеру, когда принципы на кону. Хотя… Может, это просто способ убежать от собственной боли?

После того как их сын пропал, она и муж-профессор Мэтью — идеальная пара на бумаге — свалились в какой-то провинциальный Провиденс. Типа, «начнем с чистого листа». Вы когда-нибудь пробовали склеить разбитую вазу суперклеем? Вот и у них так — вроде стоит, но трещины видны при любом свете. Особенно когда Элизабет возвращается домой с работы. Ты же понимаешь: она целый день бьется за чужих детей, а потом — бац! — пустой стул за ужином. И этот взгляд Мэтью… Молчаливый, как обвинительный приговор.

А ещё этот их переезд — смешно, правда? Думали, география поможет забыть. Но как забыть, если каждый судебный процесс, каждый подросток-подзащитный — как зеркало их кошмаров? Она же не машина, в конце концов. Иногда мне кажется, Элизазбет специально лезет в самые жуткие дела — может, надеется, что в одном из них вдруг мелькнет лицо её мальчика. Или пытается доказать миру (или себе?), что справедливость всё-таки существует. Хотя сама-то прекрасно знает цену этим сказкам.

Мэтью, кстати, — отдельная история. Умник, теоретик права, а на практике… Как он там? Сидит в своем кабинете с учебниками, строчит статьи о «совершенстве юридической системы». Ирония судьбы — его жена каждый день тычет носом в дыры этой самой системы. Интересно, они хотя бы за завтраком разговаривают? Или просто делают вид, что кофе достаточно горячий, чтобы заполнить тишину между ними?

В общем, история не про адреналин в зале суда. Это про то, как два человека носят свою боль, как чемоданы без ручек — бросить нельзя, нести тяжело. И как иногда борьба за чужое счастье — единственный способ не сойти с ума от своего собственного горя.