Город потерянных детей (1995)

Знаешь, есть такие места, от которых мурашки по коже? Вот представь: портовый город, будто вылезший из самого мрачного сна. Туман такой густой, что им дышишь, как влажной тряпкой, а сырость пропитывает всё — даже мысли, кажется. И посреди этого болота из тумана и отчаяния торчит замок. Не тот, с принцессами, а жутковатая коробка с колючими башнями, где обитает Кранк. Нет, это не имя, это диагноз. Представь учёного, который застрял между гением и безумием: он не спал годами, и это его съело заживо — кожа, как пергамент, глаза красные, будто всю жизнь плакал. А всё потому, что крадет детские сны. Да, ты не ослышался! Его циклопы-подручные (ох уж эти одноногие великаны с мерзким смешком) воруют ребятишек, чтобы Кранк мог подпитываться их сновидениями. Но вот ирония: дети так его боятся, что вместо сладких грёз он получает только кошмары. Жажда вечной молодости обернулась вечным адом — смешно и жутко одновременно.

А потом появляется Уан. Нет, не «какой-то там» силач из цирка, а человек-гора с сердцем, которое бьётся в такт его пропавшему братишке. Он шагает по этим кривым улочкам, и ты чувствуешь, как каждый его нерв натянут, как струна. И тут — бац! — девятилетняя Миетт. Малявка, которая запросто заткнёт за пояс любого взрослого. У неё не кукла в руках, а гаечный ключ, и за спиной — целая банда сорванцов. Не «бойцы сопротивления» из учебника, а настоящие уличные крысята: голодные, злые, но безумно верные. Они лазают по трубам, шепчутся в подворотнях, и когда их маленькие кулаки сжимаются — ты веришь, что даже циклопы дрогнут.

Интересно, как они все не сошли с ума в этом городе? Может, потому, что страх — странная штука. Он и ломает, и закаляет. Особенно когда за спиной не просто твоя жизнь, а чья-то ещё. В общем, если вдруг окажешься в тех краях — беги. Или найди Миетт. Говорят, она делится жвачкой и храбростью.