Рождественский роман (1994)

Знаешь, как бывает — готовишься к празднику, ждешь чуда... А жизнь подкидывает сюрприз похуже углей в рождественском носке. Вот Джулия — осталась одна с двумя дочками в этом старом доме в горах, который свекор еще прикупил, кажется, при царе Горохе. Еле сводит концы с концами, а тут бац! — работа канула в Лету прямо перед праздниками. Ну как так-то? Кажется, Вселенная явно перепутала адреса при отправке "подарков".

И тут появляется он. Брайан Гардинг — этакий галстучный джентльмен из банка, с улыбкой как у автоответчика и новостью, что дом сейчас отнимут. "Просто подпишите здесь, мэм", — а сам глазки строит, будто не молотком по её сердцу стучит. Джулия сразу просекла — фальшь от него так и прет, как дешевый одеколон. А он? Мечтает смотаться из этой глухомани побыстрее, даже снежинки, кажется, ненавидит за то, что те замедляют его побег.

Но вот незадача — природа-мать решила пошутить. Снегопад такой, что хоть сани запрягай да "Тысячу и одну ночь" перечитывай. Телефоны мертвы, дороги замело, электричество — как воспоминание о счастье. И вот они — враги поневоле — заперты в доме, где пахнет корицей, детским смехом и невыплаченной ипотекой.

А еще эти её девчонки — то печенье подгоревшее подсунут Брайану, то ёлку наряжать заставят. Он вроде ворчит, но пуговицы на пиджаке уже расстегнуты, галстук болтается как побежденный флаг. Джулия ловит себя на мысли: а вдруг под этой коркой чопорности — человек? Нет, брось! Хотя... когда он смеется над шуткой младшенькой, морщинки у глаз становятся настоящими, не нарисованными.

Канун Рождества. В камине трещат дрова, на столе — кривая свеча вместо гирлянд. И где-то меж стуком вилок и детским щебетом рождается что-то хрупкое — то ли перемирие, то ли... Ну ты понял. А снег за окном все валит, будто говорит: "Сидите, разберитесь наконец". Вот так история — начиналось с ненависти, а закончиться может... Хотя стоп, это же спойлер.