Милу в мае (1989)

Представь себе: май 68-го, Париж бурлит — студенты баррикады строят, лозунги кричат, мир переворачивают. А где-то в глухой провинции тихо гаснет старая мадам Вьезак. Ее сынок Милу, ну тот самый, что в детстве все в рваных штанах бегал, теперь ссутулившись, собирает родню на похороны. И вот тут-то всё начинается! Собрались они, вроде бы поплакать да свечки ставить, а вместо этого — бац! — склока за бабушкины сервизы да выцветшие ковры. Тетки шипят, дядьки кулаками стучат, а Милу меж них, как заяц в капкане. И ведь смех сквозь слезы: пока Париж революцию делал, они тут наследство делили. А потом вдруг выясняется, что кто-то из них тайком листовки парижские читал, кто-то племянника-студента прятал... Совсем, как в плохом кино, понимаешь? Типа, смерть-то общая всех начистоту вывела — кто жадный, кто трус, а кто и вовсе с совестью не в ладах. До сих пор думаю: ну как так-то? Люди хоронить пришли, а сами друг другу раны старые ковыряют. Может, весна виновата — воздух тяжелый, нервы оголенные... Или время такое — когда весь мир с ума сходит, и тихая деревушка не может устоять.