Черная роза (1950)

Представьте себе Англию XIII века: дождь льёт как из ведра, короли меняются как перчатки, а наш парень Уолтер — ну тот, что с принципами, — получает волчий билет за то, что не захотел гнуть спину перед новым норманнским правителем. Вот так, с парой монет в кармане да с отцовским наказом «спасти родину», он и рванул куда глаза глядят. А куда бежать изгнаннику? Ну конечно, на Восток — там, говорят, и золота горы, и приключений на всю жизнь хватит. Не один, конечно — с ним Тристам, лучник, который из лука попадает в муху на расстоянии трёх полей. Эти двое — огонь и вода: Уолтер всё планирует да вздыхает о судьбах Англии, а Тристам только посмеивается: «Да брось ты, главное — чтоб в таверне вино было покрепче». И вот они влипают в историю с персидским полководцем Баяном — этаким хитрым лисом с саблей длиной в два роста. Тот как раз собирал караван для китайского императора: шёлк, нефрит… и белокурую Мариам, которую везли в подарок, словно вазу редкого фарфора. Уолтер, конечно, сначала упирался: мол, мы не торговцы живым товаром! Но Баян так хитро подмигнул: «А в Китае, друг, корабли ждут — может, и до Англии довезут?» Тут-то всё и завертелось. Пустыни, где песок забивается даже в сны, горные перевалы, где ветер воет как проклятый, да эти крадущиеся взгляды между Уолтером и Мариам — она, как оказалось, не только лицом хороша, но и умом. «Ты же не останешься с ним?» — шептал Тристам у костра, а Уолтер лишь кусал губы. Честь против сердца — вечная драма. А потом — Китай, дворцы, где стены сверкают, как лед, но вместо гостеприимства — решётки на окнах. Оказалось, Баян не просто так торопился: императору донесли, что в караване везёт не только дары… В общем, сидят наши герои в подземелье, а Тристам уже чертит на стене план побега: «Тут, слышь, катакомбы старые — если не кости сгни́ли, может, и выберемся…» Уолтер глядит в щель в стене, где пробивается лучик света. Мариам тихо напевает песню своей матери — ту самую, что услышал он в первую ночь пути. И думает: а что, если этот побег — не просто дорога домой? Что, если где-то там, среди песков и чужих звёзд, он нашёл не только союзников против Нормандии, но и кусочек себя, который уже не хочет воевать? Но это потом. А пока — темнота, шаги стражников за дверью и адреналин, от которого дрожат пальцы. «На трёх счетов», — шепчет Тристам, натягивая тетиву…