Разбойник и Королева (1946)

Знаешь, иногда кажется, что история любит закручивать одни и те же сюжеты. Вот представь: Шервудский лес, листва шепчет что-то тревожное, а Робин Гуд — седой уже, наверное, но всё такой же яростный — собирает стрелков со всех чащоб. Не для пира, нет. Говорят, свободу Англии опять хотят упечатать в кандалы. Только король Джон костями в гробу застучал, а уже новый гад выполз — этот Реген, Вембрудский лорд. Чует мое сердце, у властителей вечно зудит в пальцах — всё хочется хартию вольности порвать, будто старую карту. Да как так-то, а? Ведь за неё кровь лили, лучники гибли в болотах Ноттингема... А Робин-то — отец семейства теперь. Сын его, Роберт, парень с глазами, как угли в пепле костра, уже луки настраивает. «Не отдадим», — бормочет, а стрелы в колчане звенят, будто вторят ему. Интересно, они там, на поляне, понимают, что снова вписываются в ту же песню? Лесное братство, королевские советы... Вечная игра в кошки-мышки, только ставки всё выше. Реген, говорят, уже совет свой змеиный в Ноттингеме созвал — законы кроить под себя. Ну уж нет, парни с луками так просто не сдадутся. Чувствую, скоро опять стрелы засвистят, а в тавернах старики будут качать головами: «Опять Гуды спасают королевство, пока короли в замках интриги плетут». Главное, чтобы не поздно было. Ведь свобода — она как дикий зверь: если раз подцепишь её на цепь, обратно в лес не вернёшь. А у Регена, глядишь, и цепь покрепче королевской печати...