Заикание (2025)

Егор стоял у доски, пальцы в меловой пыли сжимали подол рубашки. Физичка, Марина Сергеевна, щелкала ногтем по учебнику: «Электроди… э-э…» — он поперхнулся, услышав, как Витька с последней парты передразнил: «Э-э-экскаватор!» Класс фыркнул. «Сядь, два», — бросила учительница, вытирая ладонью кривую формулу на доске. Он вернулся за парту, глотая ком в горле; под ногтем осталась засохшая синяя капля от ручки, которую он грыз перед уроком.

Дома мама попросила купить «Растишку», но в «Пятерочке» тетя Люда за прилавком рявкнула: «Четверть шестого, очередь!» — и он, потупившись, протянул ей вместо йогурта банку тушенки. «Опять не то?» — вздохнула мать, разглядывая этикетку. Он промямлил про «ос-ст-тветствие шрифта», а сам запирался в ванной, включал на полную громкость трек с битым басом, чтобы заглушить запинки. Перед сном тренировался: шептал в наушники «спасибо-пожалуйста-можно-воды», пока брат не стучал в стену. Утром, на автобусной остановке, девочка в розовых кроссовках спросила время — он показал на часы, хотя знал, что стрелка замерла на вчерашнем «два».