Синие и серые (1 сезон)

Джейкоб Мэлоун, в потёртом синем мундире, спрятался в полуразрушенном сарае под Фредериксбергом. В углу валялись ржавые вилы и мешок с прогнившим зерном. Элайя Кроуфорд, в серой рубахе с выгоревшими плечами, вошёл, держа керосиновую лампу так, чтобы свет не бил в глаза. «Ты из Пенсильвании?» — спросил он, заметив акцент. Джейкоб кивнул, сжимая револьвер под соломой. Элайя поставил на землю миску с тушёной фасолью, где плавали кусочки солонины. «У нас тут свиньи дохнут от лихорадки, — проворчал он, — а вы, янки, всё воюете». Потом достал из кармана письмо с обрывком конверта: *Мама пишет, что кузен Бенджамин под Геттисбергом сгинул*.

Через три дня они чинили плетень вместе. Элайя рубил топором старые доски, Джейкоб связывал их лозой. На закате, когда комары вились над бочкой с дождевой водой, Элайя показал карманные часы с треснутым стеклом: «Отца забрали за то, что спрятал мешок муки от реквизиции». Джейкоб вытащил из-под воротника медальон с волосами сестры — тонкие русые пряди путались в цепи. Ночью, услышав конский топот, Элайя толкнул его в погреб: «Не вылезай, пока не смолкнут сапоги». Сверху посыпалась земля, смешанная с щепками, когда кавалеристы крушили дверь. Джейкоб зажёг спичку — на стене мелом было нарисовано: *Река в двух милях к востоку, ищи дуб с гнёздами аистов*.