Поцелуй женщины-паука (1985)

Луис Молина, осуждённый за растление несовершеннолетнего, ковыряет ржавой ложкой трещину в штукатурке камеры №7. Его сокамерник Энрике Мартинес, политический активист с обожжёнными пальцами от пыток, скрипит зубами во сне. Луис будит его, тыча в бок влажным носком: «Слушай дальше. Она втирается в доверие к этому немцу-шпиону, а сама прячет паутину под перчаткой. Представляешь, вчерашний суп вонял тухлятиной, а он всё причмокивал». Энрике вытирает с губ запекшуюся кровь, бормочет: «Твои киношные байки — дерьмо. Выжить бы до утренней проверки». Луис достаёт из-под матраса кулёк с карамелью, разворачивает фантик с липким хрустом: «Пожуёшь — голова заболит меньше. Ну, так она его целует, а из губ — чёрные лапки выползают…»

Через три недели Энрике сам начинает рассказы с фразы: «А помнишь ту сцену, где…» По ночам они делят одеяло, сшитое из тюремных роб. Луис пристраивает голову на плечо сокамерника, ворча: «Не дёргайся, у тебя ключицы острые, как у голодной чайки». 12 марта, когда надзиратель роняет ключи в коридоре, Энрике хватает Луиса за воротник, прижимает к стене с отслоившейся краской. «Ты же говорил, у неё губы холодные», — шепчет он, вдавливаясь губами в шершавую щёку. Луис молчит, вытирает ладонью полосы от фонаря на потолке — жёлтый свет падает ровно между ними.