Юха (1999)

Юха засунул пачку «Беломора» в карман робы, вытер руки об ветхий диван в углу гаража. Марика принесла ему щи в алюминиевой кастрюле, поставила на верстак рядом с разобранным мотором от «Жигулей»: «Опять на холодном живешь? Холодильник-то третий день стучит, как пулемёт». Он отвернулся, ковыряя отвёрткой закисший болт: «Не стучит — воет. Как тот пёс у Ганьки на стройке». В пятнах масла на бетонном полу отражались блики от лампы без плафона — её провод обмотали изолентой после прошлогодней драки с трактористами из соседнего колхоза.

Записка выпала из потрёпанной Библии, когда Юха перебирал вещи покойного отца в чулане. «19.10.86. Отдал Серёге последние триста. Сказал, хватит на полгода». Листок пах плесенью и махоркой. На следующий день у автобусной остановки к нему подошёл коренастый мужчина в кожаном пиджаке с выцветшей татуировкой якоря на шее: «Ты Сашкин? Папка твой мне должен как миленький был». Юха сунул руку в карман, сжимая гаечный ключ: «С какого бока?» — «С любого, парень. Или деньги, или твою «копейку» на запчасти пущу». Дождь стучал по жестяной крыше сарая, когда Юха засунул дневник под расшатанную половицу — там же, где десять лет назад отец прятал бутылки с самогоном.