Gönül (2022)

Гёнюль месит тесто в пекарне «Фериде» на узкой улочке в Ускюдаре. Ее пальцы в липкой муке, а на фартуке — пятно от варенья, которое утром пролил брат-подросток Эмир. Отец, Джевдет, заходит с пачкой счетов: «Опять с Ипеком болтала вместо замеса?» — тычет в сторону коллеги, пересыпающей мак в бумажные пакеты. Гёнюль отводит глаза: «Она про свадьбу сестры рассказывала». Вечером за пловом с нутом Джевдет хлопает газетой о стол: «Мустафа звонил. Говорит, ты вчера в кинотеатре одна была». Гёнюль ковыряет вилкой жилистое мясо: «После работы. Ты же знаешь, я «Стамбульские истории» люблю».

В парке Йылдыз она сталкивается с Арда — парнем в краске, рисующим на скамейке граффити с аистами. Он вытирает кисть о джинсы: «Это символ. Чтобы люди помнили — даже бетон может летать». Гёнюль смеется впервые за месяц. Через неделю они сидят на пристани, обмениваясь бутербродами: у нее — с пастрармой, у него — с брынзой. Арда лепит из фольги птицу: «У меня мастерская в гараже дяди. Приходи, научу». На следующий день Эмир роется в ее сумке, находит эскиз с подписью «А.», бежит к отцу. Джевдет ломает карандаш о конторку: «Или он исчезнет, или я тебя в Кайсери отправлю». Гёнюль моет полки, стирая следы мела со стен — завтра Арда уезжает в Измир.