Три неразлучных друга-сноубордиста оказываются в эпицентре опасных событий, когда их беззаботное катание по заснеженным склонам превращается в настоящую борьбу за выживание. Внезапное происшествие заставляет их искать тие от преследователей, и судьба ведет их к дерзкому и неожиданному решению – спрятаться в женской сборной по сноуборду. Переодевшись в девушек, они погружаются в мир, где им
Артём, в потёртой куртке с отслоившейся кожей на локтях, стоял у окна хрущёвки, разглядывая мокрый асфальт двора. Лида, перебирая пластиковые пакеты в шкафу под раковиной, резко спросила: «Ты правда хочешь расписаться в загоне за мясным цехом?» Он пнул ногой ржавый баллончик из-под краски, звякнувший о цементный пол: «У меня полцеха в долгах после ремонта КамАЗа. На банкет денег нет». На столе
Оксана приезжает в село под Черниговом после звонка тети Галины: «Съезди к бабе Параске, опять печь дымит, а она на лестницу залезть не может». В доме, пахнущем яблочным вареньем и сапожным клеем, старуха тычет костылем в трещину в кладке. За вязанкой дров Оксана находит жестяную коробку с письмами от отца — тот уехал на заработки в Киев в 92-м и пропал. На обороте квитанции за свет, засунутой
Оксана, официантка из кофейни на Подоле, разорвала конверт с отслоившейся маркой. Внутри оказалось письмо на польском: *«Мамаше стало хуже, приезжай до субботы. Если не хватит на билет, сниму комнату у вокзала»*. На конверте — ее адрес, но имя *«Анна Войцеховская»*. За стойкой, пока эспрессо-машина шипела, она тыкала пальцем в текст: «Слушай, Тань, тут бабушка умирает, а я даже вареники лепить не
Лиза, 19 лет, в синей куртке с оторванным карманом, каждое утро бежала через парк «Дубки» к кафе «Рассвет», где мыла полы с хлоркой. Антон, дембельнувшийся из армии с татуировкой волка на предплечье, подрабатывал грузчиком у соседнего ларька — подкатывал с шутками: *«Чайник на кухне гудит, как твой будильник. Опять проспала?»*. Вечерами они сидели на ржавой лавочке у гаража, делились пачкой «Явы»