Эмиль, бельгийский курьер, наткнулся на потёртый блокнот в подсобке брюссельского кафе *Le vieux moulin*. Между страницами с заказами кофе "макиато" и "эспрессо двойной" затерялась схема тоннелей под площадью Гран-Плас. На обороте — координаты 52°22′N 4°53′E и подпись "Лис". В тот же вечер голландка Лис, с рыжими волосами в беспорядке, встретила его у канала Принсенграхт, разглядывая карту через лупу с треснувшим стеклом. «Ты видел отметки возле Центрального
Лив копала землю под старым дубом, когда лопата звякнула о металл. Из грязи торчала рукоять с облупившейся гравировкой. Она сунула находку в рюкзак, даже не вытерев. Вечером Магне, ее брат, крутил меч в руках на кухне, пока мать резала морковь. «Похоже на турецкий сувенир», — буркнул он. Но через два дня Тур из соседнего дома вломился к ним, перепачканный машинным маслом. «Где оно?» — рычал он, переворачивая стул. Лив заметила, как его пальцы дрожали, будто от озноба. В магазине «Кьерстад»
Знаешь, иногда кажется, что война — это что-то из учебников. А потом слышишь истории вроде той, что про Макса. Пареньку только двадцать с хвостиком стукнуло, а тут — бац! — нацисты врываются в Норвегию. Ну и что делать? Сидеть сложа руки? Как бы не так! Вот этот самый Макс — ну настоящий сорвиголова, честное слово. Собрал вокруг себя таких же отчаянных пацанов, и давай кошмарить оккупантов на их же территории. То танкер подорвут в порту — бабах, и огненное зарево до неба! То прямо в центре