В суматошном семействе Кантоне всегда кипят страсти. Отец, мать, эксцентричная тетя Лучиана, сестра Элена, Томмасо и старший брат Антонио собираются за праздничным столом, чтобы отметить назначение Антонио главой семейного бизнеса. Однако Томмасо решает использовать момент, чтобы признаться, что он гей. Но прежде чем он успевает сделать это, Антонио неожиданно заявляет то же самое. Разъярённый
В прибрежном городке Санта-Лучия сорокалетний рыбак Марко чинит сети на пыльном пирсе, когда замечает, как его шестнадцатилетняя дочь Джулия тайком садится в автобус до Рима. Он мчится за ней на стареньком «Фиате», тормозит перед остановкой, хватает ее за руку: «Ты с ума сошла? Там же чужой город!» Джулия вырывается, кричит, что не выносит вечного запаха рыбы и его вечных запретов. В тот же день
Лоренцо Батталья, худощавый мужчина в смятом пиджаке, каждое утро берет велосипед у киоска с *panini* на via Torino. В офисе на Piazza Mercanti его ждет Алессандра — ассистентка, которая вечно роняет папки с делами. «Опять прокурор Галли пытается заблокировать доступ к уликам по делу фабрики в Комо», — бормочет она, поправляя очки. Лоренцо листает записи свидетеля: старик-пекарь видел, как
Лолита Лобоско, детектив из барийского участка, ковырялась в отчёте о пропаже кошки, когда пришло известие об убийстве рыбака возле портовых доков. Старый Марино, её начальник с пятном кофе на галстуке, бросил ключи от служебной «Фиат Панды» на стол: «Бери Энцо, пусть снимает. Пресса уже учуяла». По дороге Энцо Романо, её друг-журналист в мятом пиджаке, жевал канноло: «Опять твои калабрезы? Вчера
Марко, затянутый в потертую кожаную куртку, развалился на стуле в баре «Пьяцца Навона», тыча пальцем в папку с бумагами. «Счета, Алессия! Ты хоть раз цифры эти видела?» — бормочет он, перебирая квитанции за аренду их общего книжного магазина. Алессия, в зеленом шарфе, который ей связала бабка, закатывает глаза: «Не гони. Я три ночи маковая росинка — тот французский заказ дождаться пыталась». Они