Суде Зюлал Гюлер

Ясин — молодой и талантливый футболист, чья яркая карьера притягивает толпы поклонниц. Однако ни одной из них не удаётся пробиться к его сердцу. Всё меняется, когда он встречает Йешиль — девушку, живущую в тихой деревне, вдали от суеты. Эта встреча становится началом истории, в которой любовь вспыхивает внезапно, словно искра, зажигающая огонь. Йешиль и Ясин сразу понимают, что нашли друг в друге
Эмир, 17 лет, чинит мопед в гараже за домом отца в квартале Чекмекёй. В старом ящике с гайками находит потёртую карту Стамбула с метками красным маркером: мечеть Сулеймание, заброшенный док в Хасколе, подвал кафе в Кадыкёе. На обратной стороне — детский рисунок волка с тремя хвостами. За обедом мать ставит на стол миску с чечевичным супом: "Опять руки в мазуте? Когда женюсь на мусоре?"
Элиф, дочь владельца небольшой мастерской по ремонту ковров в Анкаре, каждое утро начинала с того, что протирала пыль со старинного станка. «Баба, опять клиент из Кайсери звонил — говорит, узор на келиме испортили», — бросала она отцу, разворачивая сверток с симитами. Тот хмурился, доставая из кармана очки в металлической оправе: «Скажи, пусть привозит — разберемся». В тот же день в мастерскую
Эмир, 23 года, в заляпанном маслом комбинезоне, копался под капотом «Рено» 90-х в своей мастерской на окраине Стамбула, когда Лейла, студентка факультета архитектуры, ворвалась с треском заглохшего мотора. «Ты хоть представляешь, сколько песка в твоем фильтре? — бросил он, вытирая руки тряпкой с пятнами кофе. — Машина не арт-объект, чтобы запускать». Она, перепачканная в пыли с проекторной
Эмир приезжает в Стамбул после двух лет службы в армии, но вместо отца на вокзале встречает соседа Хасана с потрёпанным конвертом. «Отец твой в больнице, — бормочет старик, разминая фетровую шляпу, — долги за мастерскую…». В крохотной квартире на улице Истикляль пахнет сыростью и машинным маслом: Эмир роется в ящиках верстака, выуживает пачку счетов от поставщиков стали. На кухне закипает чайник,