Деклан Хэннигэн

Ласло, худощавый парень в потёртой кожаной куртке, каждое утро разгружает ящики с керамикой на рынке «Надьвасар» в Будапеште. Его друг Габор, вечно с сигаретой в зубах, ворчит, переставляя стулья в соседнем кафе «Зибор»: «Опять цены на кофе подняли — скоро клиентов только воробьи считать будут». За прилавком Ласло натыкается на ржавую жестяную коробку под старыми тряпками — внутри письма на
Фиона, десятилетняя девочка в поношенном синем плаще, приезжает к дедушке на дождливый ирландский берег после смерти матери. В доме с треснувшими ставнями дед Тэдди курит трубку у камина, бормоча: «Твой брат Джимми не утонул тогда. Море его не взяло». Вместо школы Фиона чинит сети с рыбаками, слушает, как старик Патрик вспоминает, как лодку мальчика унесло в туман: «Будто сам Роан-Иниш его
Жить в мире, где жизнь трещит по швам, а ты каждую секунду озираешься, боясь за свою шею, сложновато. Земля сейчас больше напоминает пустырь, где инфицированные кружат стаями. Ещё недавно они были обычными людьми. Кто-то любил, кто-то ходил на работу… А теперь? Это просто дикие, жаждущие крови создания. Вот такую “новую нормальность” мы имеем спустя десять лет после того, как вирус вырвался на