Шьямапрасад

Арадхья, 23 года, протирает прилавок в семейной лавке специй в переулке старого Джайпура. Её брат Викрам, закатывая рукава поверх татуировки «Om», грузит мешки с куркумой в пикап: «Папа хотел, чтобы лавка переехала в Мумбаи. Ты вообще помнишь его голос?» Она молчит, перевязывает ниткой пачку кардамона. Ночью находит в сундуке под лестницей конверты с водяными знаками — письма от матери, умершей
В Мумбаи Рави, 27-летний официант из кафе *Chai Tapri*, каждое утро перед сменой раскладывает объедки для бездомных кошек у мусорных баков за углом. «Ты эти деньги на корм лучше на новую рубашку потрать», — ворчит его друг Амит, поправляя засаленный фартук. Но Рави замечает, что рыжий котёнок с надорванным ухом исчез, а вместо него у плиты в переулке появилась белая кошка с бирюзовым ошейником —
Амрита, хирург из больницы в Ченнаи, заметила, что у пациентов с якобы обычной лихорадкой на рентгене проявляются странные тени — как будто внутренние ожоги. "Слушай, Раджеш, это третий случай за неделю. Смотри — здесь ткань будто выжжена кислотой", — бросила она коллеге, пока они пили кофе из пластиковых стаканчиков в подсобке. Тем временем Викрам, журналист из Дели, копался в архивах