Джейлен Баррон

Джейк Морроу, 19 лет, таскает мешки со льдом в подсобке кафе *Red Line* в Чикаго, пока его рваные кроссовки не отклеиваются от пола. «Сколько можно латать эту дрянь?» — бросает сестра Мэй, кидая ему банку с монетами на новый инвентарь. По ночам он пробирается в заброшенный спортзал за церковью Святого Антония, где тренер Рико, бывший боксер с шрамом через губу, ставит ему удары. «Ты бьешь, как
Лила Морган, девятнадцатилетняя незрячая барменка из Бруклина, каждое утро на ощупь раскладывает стаканы с выщербленными краями в кафе *Rusty Anchor*. Её трость с гравировкой в виде акулы царапает пол, когда она резко поворачивается к мужскому голосу за стойкой: *«Ты уверен, что они ничего не видели?»* — *«Слепые не опасны… если не слышат лишнего»*. Вечером, перебирая брайлевские заметки в своей
Реджина, рыжеволосая двенадцатилетняя девочка в полосатой кофте, каждый вечер прячет под кроватью деревянную лошадку-качалку с потрескавшейся краской. Вместе с друзьями — Эстер в очках с толстыми линзами и Тоддом, вечно жующим жевательную резинку с ароматом вишни, — они активируют игрушку, произнося: «Вечные приключения, старт!». Комната наполняется золотистым светом, а на полу проступают
Ох, представляешь, вот этот Дэвид — десять лет вкалывал на ТВ, а потом бац — решил поменяться с женой ролями. Ну, типа, она же раньше в мылках звездила, соскучилась по камерам, вот он и подумал: «А чего бы и нет? Сиди дома, пеленки меняй, а я покомандую!» Ха, наивный... Ага, щас! Оказалось, что быть папой в сериале — это как в песочнице: все по сценарию, конфликты решаются за два дубля. А в