Назли Сенем Унал

Эмир ковырял отверткой в двигателе старого «Фиата», когда Каан влетел в мастерскую с синим конвертом в руке. «Опять эти уроды из банка звонили. Говорят, если через неделю не отдадим долг за отцовский гараж, придут с болгаркой». Братья молча переглянулись – вонючий подвал в Балате с треснувшими стенами и ящиком ржавых инструментов был единственным, что осталось после смерти отца. В тот же вечер за
Эмир, 22 года, моет стойку в кафе *Simit Sarayı* на перекрестке улиц Истикляль и Невизаде. В кармане рваной джинсовой куртки — смятая записка от Лейлы: *"Вечером у причала Эминёню. Принеси те красные браслеты, что продавал слепой старик возле мечети"*. Он краем глаза следит за хозяином заведения, Хасаном, который щелкает четки и ворчит на официанток, разливая чай в тюльпановидные
Мелис, амбициозный агент из агентства *StarLight* в Стамбуле, сидит в кабинете с видом на Босфор, листая контракт певицы Лейлы. На столе — чашка холодного кофе и смятая пачка сигарет *Tekel 2000*. За дверью офиса её коллега Эмир кричит в телефон: *"Нет, режиссёр хочет снять именно её в клипе, а не твоего племянника!"* В соседнем переулке ассистентка Дениз, перекусывая буреком,