Заррин Дарнелл-Мартин

Джаз Рэмзи, пятнадцатилетняя школьница из Ванкувера, нашла потрёпанную рацию в кустах возле заброшенной детской площадки в парке «Оксфорд-Хайтс». Рядом валялся ошейник с гравировкой *K-9-7*. На обратном пути она подобрала бездомного пса — метиса овчарки с рыжими подпалинами — который вытащил из её рюкзака бутерброд с арахисовой пастой. Дома, пока чинила сломанный замок на окне своей комнаты, Джаз
В Ванкувере механик Лиам Парк копается в моторе старого «Шевроле» в гараже за закусочной *Red Maple*, пока его соседка Алиша, студентка-архитектор, рисует эскизы на салфетках. «Ты когда-нибудь чинил что-то, кроме машин?» — бросает она, указывая на его потрескавшийся смартфон. Лиам отмахивается: «Здесь ломается только то, что нельзя починить». Тем временем в Монреале Элоиза Маршан, учительница
Лора Дженнер возвращается в родной городок после семи лет отсутствия, застав витрины местной пекарни залепленными снегом, а тротуарные фонари обмотанными гирляндами. Она арендует комнату над кафе «Снежинка», где хозяйка, миссис Брэкетт, каждое утро ставит на подоконник кружку чая с гвоздикой. В мастерской на Первой улице Эван Торн, её бывший одноклассник, чинит сломанные санки для детей из
Эмили Картер, журналистка из Ванкувера, в пятницу вечером копалась в архивах городской библиотеки, когда наткнулась на фотографию 1993 года: группа мужчин в чёрных пальто у входа в заброшенный отель «Северное сияние» под Монреалем. Среди них — нынешний мэр Оттавы, Ричард Бойл. На обороте снимка — детский почерк: *«Папа говорил, они забрали мамин чемодан»*. Эмили позвонила информатору, грузчику
Эйвери, 27 лет, в синем фартуке с пятнами от кофе, каждое утро протирает стойку в *Bean & Thread* — крошечной кофейне в старом квартале Ванкувера, где клиенты в кожанках обсуждают цены на криптовалюту. В подсобке между мешками зёдер она чинит джинсы на потрёпанной машинке «Зингер» 60-х, подкалывая сама себя: *«Швы расползаются быстрее, чем мои отношения»*. По вечерам тусуется в заброшенном
Лиза, владелица кафе «Пушистый уголок» в провинциальном городке Редмонд, каждое утро начинала с уборки кошачьих следов. Её подруга Сара, ветеринар с потрёпанным блокнотом в рюкзаке, забегала перед работой за кофе, ворча: «Вчера оперировала трёхцветную с переломом — детишки подбросили у клиники. Придётся искать ей дом». Третья в компании, Эмили, художница-неудачница, кормила за углом бездомного
Джилл, учительница младших классов, застревает в повторяющемся дне 24 декабря. Каждое утро начинается с запаха жареной индейки от соседа, мистера Кларка, и голоса дочери Софи, которая снова забыла костюм оленя для школьного спектакля. Муж Майкл, вечно спешащий на зимнюю ярмарку, в сотый раз роняет ключи от грузовика в сугроб. «Ты точно не забыла про гирлянды?» — спрашивает он, пока Джилл пытается
Эмили Картер приезжает в Хартсбридж после семи лет молчания — бронирует номер в «Сосновой гостинице», где на стойке до сих пор лежит альбом с фотографиями выпускного. В кафе «Ла Ви» Джейк Моррисон, ее бывший лучший друг, разливает глинтвейн, когда она заходит. «Ты все еще ненавидишь корицу?» — спрашивает он, вытирая руки о фартук с вышитым оленем. В старом гараже отца Эмили находит коробку с
Вот, смотрите: Гейл и Бен — вроде бы эталон успеха. Карьера — огонь, дом — будто из журнала про дизайн, отпуска каждые полгода (завидуйте молча!), а няня у их дочки-подростка — просто золото, а не женщина. Ну правда, с ума сойти — другим бы так! Только вот... эх, знаете, как часто за этим глянцем скрывается полный трэш? Типа, открываешь красивую упаковку, а внутри — просрочка. Вот и тут: со