Чу Пак-Хим

Ли Чен сминает бумажный стаканчик из-под кофе, пока их фургон петляет между небоскребами Ваньчая. В наушниках трещит связь: снайперы докладывают о позициях на крыше ресторана «Драконовый хвост». Мэй Линь поправляет галстук, застегнутый криво из-за дрожащих пальцев. «Микрофон не фонит?» — бросает Ли, не глядя. «Трижды проверяла», — отрезает она, перебирая фотографии захватчика — Чань Хо, бывший докер с татуировкой карпа на шее. На заднем сиденье валяется раскрытая папка: школьное сочинение его
Ван Цзясинь, детектив с пятном кофе на рубашке, копался в полицейских архивах, когда наткнулся на снимок 1987 года: та же аллея в Шамьень, тот же труп в красном платье, что и в его текущем деле. Он проследил адрес — дом №14 на улице Баоань, где теперь торговал старьём Ли Миньхуа. Тот, перебирая буддийские четки за прилавком, бросил: «Опять про цепочку спрашиваешь? Её владелец умер полвека назад. Выбрось — или кончишь как те двое». Ван заметил, как дрогнули пальцы Ли, когда тот касался медного
Лэй Чэн, 28 лет, отрабатывает удары в полуразрушенном зале на третьем этаже здания в Монгкоке. В углу валяется проржавевшая гантель, которую он подобрал у мусорных баков за пекарней на Тунчхой-стрит. Мэй Лин, 19, приносит ему бутылки с холодным чаем «Ван Лао Цзи»: «Держи, пока не нагрелся. Опять ночью не спал?» Лэй вытирает лоб полотенцем с выцветшим логотипом закрывшегося фитнес-клуба: «Твои боковые хуже, чем у того парня с рынка. Снова наступаешь на шнурки». Она закатывает джинсы выше