Анна Галлямова

Марина, бухгалтер из Екатеринбурга, в пятницу получила смс от классной руководителя сына: «Артём не сдал три контрольные по математике. Школа №64, каб. 203, завтра в 8:30». Утром, протирая тёмные круги под глазами салфеткой из сумки «Пятерочки», она стояла перед директором Ольгой Сергеевной, которая тыкала пальцем в электронный журнал: «Решайте — или он останется на второй год». Артём, в рваных кедах и с наушниками на шее, бурчал в углу: «Да там задачи тупые…». Марина, перебивая, выпалила: «Я
Анна, 42 года, хранительница музея в деревне под Великим Новгородом, каждое утро протирала стекла витрин с вышитыми рушниками. Ее дочь Лида, 16 лет, ворчала за чаем: «Опять эти твои тряпки. Вон Светка из Москвы пишет — там клуб новый открыли, с живой музыкой». За окном хлопала дверь сарая, где дед когда-то держал коз. Анна молча доставала альбом с узорами, перепачканный пятнами льняного масла — на обложке еще виднелась надпись «Ленуха, 1947». Лида нашла коробку с полуистлевшим подзором на
Марк, инженер-теплотехник, каждое утро заваривает растворимый кофе в треснувшей кружке с логотипом «Мосэнерго», пока Лиза, редактор местного издательства, перекладывает на кухонном столе вторичные квитанции за коммуналку. Их двушка в Люберцах пахнет краской от незаконченного ремонта — три месяца назад Марк сорвал дверцу шкафа, пытаясь собрать Ikea, и с тех пор гипсокартонная перегородка так и осталась обернутой полиэтиленом. «Ты в курсе, что у нас горячая вода только с 6 до 8?» — бросает Лиза,
Света, швея из ателье на Ленинском проспекте, поправляла кривые швы на бардовом платье для клиентки с татуировкой ящерицы на ключице. «Мне жмет под мышками», — бросила та, разглядывая себя в зеркало, обклеенное стикерами с ценами. «Это не размер, это посадка», — ответила Света, закусив нитку зубами. Вечером в «Кофе Хауз» у метро она крутила в руках салфетку, пока подруга Лена, парикмахер с розовыми прядями, тыкала в её телефон: «Посмотри на этих блогерш — все в спортзалах, а ты?». Света