Сорая Шавеш

Карла, 22 года, втискивается в переполненный автобус после ночной смены в баре на окраине Сан-Паулу. На коленях — пакет с лекарствами для матери, у которой от постоянного кашля треснуло ребро. «Ты опять спишь на ходу?» — хрипит Мариана, соседка, протирая стойку тряпкой с запахом прогорклого масла. Клиент в потёртом пиджаке оставляет записку с номером: «Завтра, 21:00, отель «Сантос». 500 реалов». Карла мнет бумагу в кармане, глядя на трещину в стене над кроватью, где капает вода после дождя. В
В дождливом сентябре 1810 года португальский ополченец Матиас, в прошлом плотник из Коимбры, копает траншеи у подножия хребта Серра-ду-Бусаку. Его сапоги вязнут в глине, а за поясом торчит обрывок письма от сестры: *«Мама прячет муку в церкви, но французы всё равно находят»*. Рядом англичанин-артиллерист Джон, с лицом, обожжённым порохом, грузит ядра на повозку. «Если эти ублюдки прорвутся, — бормочет он, вытирая лоб, — ваши монастыри станут конюшнями к утру». В деревне Алкобаса крестьянка
Элена Ривера, корреспондентка из Мадрида, нашла на пляже возле Кадиса пять чаек с перьями, слипшимися в черные комки. В кармане её ветровки завалялась пробирка — взяла пробу воды, пока рыбаки выгружали пустые сети. «Третью неделю ни одной сардины», — буркнул Хуан, развязывая узлы на лодке. В тот же день Карлуш Мендес, инженер с лиссабонской нефтяной платформы, заметил скачок давления в системе закачки. «Инес, посмотри график за 3:45 — тут как будто сервер глючил», — он ткнул пальцем в экран, но
Карлуш, 19 лет, чистил стойло в конюшне на окраине Лиссабона, когда услышал стук копыт по брусчатке. За ржавой оградой стояла Инес в потёртом жакете, держа за поводья гнедого жеребца с шершавым шрамом на холке. «Он спотыкается на левых поворотах, — бросила она, не здороваясь. — Ты же работал с Аладо в Кашкайше? Исправь, или завтра продам на мясо». Карлуш вытер руки о комбинезон, разглядывая неровный след от уздечки. Запах овса смешивался с дымом от жаровни соседа — тот как всегда пережаривал
В дождливом Лиссабоне 1872 года Карлотта Монтейру, жена генерала Афонсу ди Браганса, вытирает пыль с портрета мужа в мундире, пока служанка Мария жарит сардины на кухне. Через приоткрытую дверь кабинета доносится обрывок фразы: «Пушки для Анголы застряли в порту… контрабандисты требуют вдвое больше». Карлотта, поправив кружевной воротник, подносит офицерам чай с паштел де ната. «А если отправить груз через Гимарайнш? Там старые туннели», — роняет она, но Афонсу хлопает газетой по столу: «Твоё