Хелен Сьёхольм

В пригороде Стокгольма, 17-летняя Элин Нордстрём обнаруживает в рюкзаке пропавшего брата Микаэля ключ от старого лодочного дока на озере Меларен. Под видом репетиций школьного спектакля по *Пер Гюнту* она едет в рыбацкий поселок Седра Хаммарбю, где местный пекарь Стен, поправляя очки в роговой оправе, бормочет: «Твой брат спрашивал про заброшенную фабрику у маяка — странный выбор для туриста». В
Лина Сёдерстрём, 24 года, каждое утро разгружает коробки с булочками в пекарне на Аверидагатан в Гётеборге. За прилавком она напевает старые хихи ABBA, клиенты иногда подхватывают. «Тебе надо на тот телеконкурс, — говорит ей коллега Анника, вытирая руки в заляпанном мукой фартуке. — Или хочешь сгнить здесь?» Лина подает заявку в последний день, приложив ссылку на запись, сделанную в подсобке
Знаешь, есть такие истории, которые как теплый свитер в дождливый день — уютные, немножко предсказуемые, но цепляют. Вот представь: крутой дирижер, вся эта гламурная жизнь с оркестрами и овациями… И тут — бац! — бросает всё, срывается в какую-то глушь на краю Швеции. Родная деревня, тишина, только ветер в соснах шумит. Ну казалось бы, зачем? Сбежать от себя? Или, может, найти то, чего не хватало