Сергей Коршиков

Марк Бойко, следователь из киевского ГУНП, приехал на стройку возле Троещины в семь утра — рабочие нашли труп женщины в зацементированной яме. В кармане джинсов жертвы, опознанной как Анна Гончар, лежали ключи от «Славуты» 2005 года, пачка сигарет «Марлборо» и квитанция из аптеки на улице Дегтяревской. «Она не местная, — сказал Бойко напарнице, Ирине Шевченко, разглядывая грязь под ногтями
Оксана, с облупившимся лаком на ногтях, разбирает коробки в гостиной бабушкиного дома под Херсоном. На подоконнике — аквариум с золотой рыбкой, которую та упорно называет «мой майор» из-за красного плавника. В соседней комнате Марк, парень в застиранной футболке с принтом «Rammstein», чинит розетку, искрящуюся при каждом включении чайника. «Ти ж електрик, чи не так?» — бросает Оксана, перебирая
Олег чинил треснувшее окно в сенях, пока Марина разбирала коробки с зимней одеждой. В углу кухни подтекала кастрюля — талый снег пробился через прогнившую крышу. «Денег на жесть хватит, если не чинить трактор», — бросил он, вытирая руки об засаленную куртку. Сын Тарас, пятнадцать лет, щелкал на телефоне возле печки: «Па, у Вовка в городе отец на стройке берет разнорабочих. Ты ж умеешь...» Олег
Оксана, официантка в заведении возле старого трамвайного кольца, протирала стойку тряпкой с запахом прокисшего компота. За углом, у окна с отслоившейся краской, Марьяна в зеленом берете ковыряла вилкой в холодном варенике и рисовала углем на салфетке облезлого воробья. «Ты опять за кофе не доплатила», — бросила Оксана, указывая на пятно от кофе на чеке. В ответ услышала: «Это комплимент за твой
Антон, студент-архитектор из Москвы, случайно садится в плацкартный вагон поезда №13, следующий до Киева. Рядом с ним — Оля, украинка с рыжими веснушками, которая едет на стажировку в столичную лабораторию. Они делятся едой: он протягивает ей вчерашние *поздняковские* пельмени в контейнере, она отламывает кусок домашнего медовика. «У нас в Харькове такие печки в хрущевках до сих пор топят
В центре — следователь Олег Марченко, засыпанный папками в тесном кабинете киевской прокуратуры. На столе: кофе в пластиковом стакане с отпечатком помады (не его), распечатка смс-переписки между местным депутатом Василием Руденко и предпринимателем Игорем Ковалем. "Сколько раз повторять — я не заказывал эти поставки", — Руденко бросает зажигалку на стол во время допроса. Марченко
Оля, барменка из кофейни на Подоле, три года встречается с Максом, который монтирует звук для рекламных роликов. Он вечно задерживается в студии на Прорезной — там пахнет старыми проводами и пластиковыми стаканчиками от растворимого кофе. «Ты даже на ужин не можешь без наушников?» — бросает она, когда он в сотый раз включает ноутбук за кухонным столом. Макс молча отодвигает тарелку холодного
Надя, 34 года, работает в аптеке на Подоле. Каждое утро она развешивает детские рисунки Лизы, своей восьмилетней дочери, на холодильнике в хрущевке на Оболони. После работы — свидание с Сергеем из Tinder: он опаздывает, заказывает борщ без сметаны, спрашивает: «А ты точно одна воспитываешь?». Дома Лиза просит помочь с математикой, а сосед Василий стучит по батарее, потому что Надя опять затопила
Олег замечает трещину в плитке ванной их киевской хрущевки, пока Ирина на кухне режет борщовую свеклу, оставляя красные пятна на фартуке. «Почему ты вчера выключила телефон?» — спрашивает он, разминая пачку сигарет «Прима» в кармане. Она отводит глаза: «Батарея села… у метро «Лыбедская» торчала полчаса». Вечером, пока Ирина спит, он находит в её сумке чек из ювелирного магазина на Крещатике —