Евгения Аникей

Артём, автомеханик из пригорода Минска, в пятничный вебрь чинил «Жигули» клиентки, когда заметил в багажнике свёрток с валютой. Вместо того чтобы молчать, он позвонил в полицию — через три часа его квартиру обшаривали неизвестные в чёрных куртках. Убегая через дворы, он наткнулся на Алину, студентку из Питера, которая искала дорогу к вокзалу. «Тебе тоже надо бежать?» — спросил он, видя её рюкзак
Вокзал в Гомеле. Надежда, в потрёпанной куртке с оторванной пуговицей, переминается у окна кассы, сжимая билет до Питера. За спиной — бабушка с авоськой, пахнущей солёными огурцами, бормочет: *«Ты там паспорт не теряй, слышишь? А то назад не пустят»*. В кармане — справка от сестры с адресом общежития на окраине Петербурга. В поезде Надя делит купе с водителем-дальнобойщиком, который ест холодную
Александра, учительница литературы 35 лет, столкнулась с Алешей, студентом-медиком 22 лет, возле книжного на Невском. У нее соскользнула стопка тетрадей с «Преступлением и наказанием» для 10 «Б», он попытался поймать их, порвав рукав ветровки. «Ты вообще куда смотришь?» — бросила она, поправляя очки. «В книжку, наверное», — ответил он, показывая на раскрытый учебник анатомии в своей сумке. Через
Анна, бухгалтер с рыжими волосами, вечно опаздывала на электричку с Ярославского вокзала. В тот четверг она выронила зеленый шарф, запутавшись в турникете, а Максим, архитектор в черной дубленке, поднял его и крикнул: «Эй, вы! Обморозите уши!» Он держал старый термос с кофе, пахнущий корицей, и сунул ей шарф в руки, пока она бормотала: «Спасибо… я всегда так». На следующий день они столкнулись в
Сергей, водитель автобуса из Минска, заметил, что жена Ольга стала возвращаться с работы позже обычного. Ее пальто пахло чужими духами — сладкими, с ноткой жасмина. «Купила по акции в аптеке», — бросила она, когда он спросил. На следующее утро он проследил за ней до кафе «Рассвет» у вокзала: зеленые стены, треснувшее стекло в углу. За столиком сидел мужчина в очках с толстой оправой — Артем. Он
Лера, с гипсом на левой руке, разогревала в микроволновке вчерашний борщ, когда Катя ворвалась в её хрущёвку с пакетами из «Пятёрочки». «Опять эти консервы? – фыркнула Лера, тыкая вилкой в банку шпрот. – Ты же знаешь, я после операции жирное не ем». Катя молча поставила на стол коробку рафаэлло, смятые обёртки от которых валялись потом неделю между квитанциями ЖКХ и пустыми пузырьками от