Соним

Макото, пятнадцатилетний парень из пригорода Токио, каждый вечер пробирался через заросший лопухами пустырь к заброшенной станции. Там он разрисовывал стены чёрным маркером — летучие мыши, ржавые трубы, лицо матери, которую не видел с шести лет. Однажды застал там девушку в потрёпанных кедах: она ела холодный рис из контейнера, завернувшись в промасленную куртку. «Тоже сбежал?» — спросила
Юки Такахаси, 28 лет, утром разгружает хризантемы в крохотном магазине «Цветы Аояма» возле станции Сибуя. Её руки в царапинах от шипов роз, а под ногтями — земля с прошлой попытки пересадить орхидею. В перерыве она замечает за забором заброшенный участок с ржавой аркой, где когда-то был сад. «Хозяин умер пять лет назад, — бормочет коллега-стажёр, разбирая тюльпаны. — Говорят, там теперь крысы».