Марго Лейкестер

В дождливом Ливерпуле Джек Морроу, 27 лет, разгружал ящики с чаем в порту, когда нащупал под гнилой доской потрёпанный конверт с инициалами «E.W.». Внутри — ключ от сейфа банка «Клэрмонт» и фото женщины в шляпке с фатой. «Чёрт, опять чужие проблемы», — пробормотал он, пряча находку в карман куртки, пропитанной запахом рыбы. В тот же вечер в пабе «Красный якорь» барменша Лора, вытирая пивные
В кабинете Букингемского дворца Карл, просматривая доклад о сокращении финансирования музеев, надвинул очки на переносицу. На столе — чашка остывшего эрл грей, крошки от бисквита на блюдце. "Пап, ты уверен, что эти изменения не ударят по Северу?" — Уильям, перебивая тиканье часов, положил карту регионов с пометками красным маркером. За окном дождь стучал по мраморным ступеням, пока
Знаешь, как бывает — Марго Фонтейн к сорока уже, кажется, смирилась. Ну там, карьера — швах, газеты пишут про «бывшую звезду», а она сама, наверное, чай пьёт в одиночестве, думая, что лучшие годы позади. Ан нет! Врывается этот русский парень — весь как вихрь, с невыговариваемой фамилией и взглядом, от которого аж мурашки. И всё — бац! — она снова на афишах, в лучах софитов, да так, что все эти
Представьте: Барбара и Боб — этакие идеальные соседи, про которых говорят «с них бы пример брать». Жизнь течёт, как по маслу — газон подстрижен, кофе в восемь утра, вечером кроссворды. И тут как гром среди ясного неба: на пороге возникает мужик в пиджаке, типа «детектив», мол, слежу за вашим соседом. Вроде бы всё чинно — удостоверение мелькнуло, слова правильные. Но чувствуешь же, да? Лёгкий