Елена Казаринова

Лера, девятнадцатилетняя студентка из Санкт-Петербурга, подрабатывает в булочной на Невском. Однажды, разбирая завалы в подсобке, она находит потёртый блокнот с выцветшими чернилами — записи 1942 года, подписанные именем Елизавета. «Смотри, бабуль, тут про наш дом», — показывает она бабке Нине, размахивая листками за чаем с брусничным вареньем. В тетради — схемы бомбоубежищ под соседним двором и
Зоя застряла в автобусе №45, который вечно ломался у моста через Обводный канал. В сумке болтались тетради по физике и пачка «Беломора», которую она тайком брала у отца-слесаря. На остановке «Заводская» к ней подсел Антон, парень из параллельного класса, в кирзовых сапогах и с гитарой за спиной. «Опять на рывок опоздаешь», — хрипло бросил он, вытирая запотевшее стекло рукавом. Она молча сунула
Знаешь, история эта зацепила меня неожиданно. Представь: шведка Виктория, вся измученная годами неопределенности, вдруг решается рвануть в Россию. Её муж Олаф, журналист, погиб при каких-то мутных обстоятельствах — типа расследовал что-то, а потом бац, и тело нашли. И ведь она уверена, что убийца — этот Федор Клинцов. Воображала его этаким монстром с ледяным взглядом, да? Прикинь, приезжает она,
Представьте: родная сестра уводит у вас парня — да так, что аж дух перехватывает! Ну как тут не сломаться? Галя, видимо, не из тех, кто тихо плачет в подушку. Взяла да рванула обратно в свой провинциальный городишко, вся в обиде да в адреналине. А там — о, эти местные «сливки общества» с их показным шиком! Она же как хамелеон — втерлась в доверие, улыбочки направо-налево, а сама уже сети плетет.
Знаешь, история эта — прямо мурашки по коже. Представь: обычный парень из захолустного городка, Колька звали, вдруг взял да вывалил всю правду-матку в газету. Типа, местные чинуши там воруют, народ обманывают — ну ты понял. Искренне, горячо, будто из души рвануло. Ага, герой, думаешь? Вот только в Ольховке после этого его словно прокаженным сделали. Даже друзья-приятели, которых и так — раз-два и
Знаешь, иногда истории о войне кажутся такими далёкими, словно учебник в пыльной библиотеке. Но тут – совсем другое. Представь: девушка-переводчик, её парень где-то на передовой, а она вместо того, чтобы ждать в тылу, вцепляется зубами в разрешение командования и рвётся прямо туда, где грохочут снаряды. Ну вот зачем? Любовь, а? Или просто безумие – скажи мне. Она же не на броневике едет, а