Валерий Легин

Катя чинит джинсы на коленке, пока Оля щелкает пультом от старого телевизора. За окном хрипит трамвай №18 — он каждый вечер застревает у их общежития на Подоле. «Опять свет вырубили», — бормочет Оля, доставая из сумки фонарик с треснутым стеклом. Под кроватью у Кати спрятан нож с обмоткой из изоленты — подарок брата-срочника. Они нашли вчера в мусорке за «Арсеналом» окровавленную косынку с
Мария, фармацевт из аптеки на Оболони, каждое утро чинит кран в ванной проволокой и изолентой, пока ее муж Олег, водитель трамвая №14, жарит яичницу с колбасой. "Опять проспали… Штраф за парковку вчера – 80 гривен, а ты все сопишь", – бросает Мария, завязывая шарф поверх халата. Олег, глотая чай, мямлит: "На Маршала Тимошенко вечно гаишники торчат, как возле кассы в АТБ". По
В центре — Антон, студент-архитектор из Киева, который ищет младшего брата Мишу, пропавшего после ночной прогулки у заброшенного завода «Прогресс». В кармане рваной куртки Миши Антон находит схему подземных тоннелей с пометкой *«17-й маршрут, не входить»* и обрывок чека из кафе «Молоко» на Подоле. Там официантка Лика, подруга Миши, шепчет: *«Он копался в старых чертежах городской канализации…
Вера, 23 года, вернулась в родной прикарпатский городок после пяти лет учебы в Киеве. На вокзале её встретила бабуся Галина с узлом мокрых грибов в руках: *«Ирину третьи сутки ищем… Говорят, в той новой церкви за рекой виделась. Ты ж знаешь, как отец Степан бурчит на ихние “проповеди”»*. Дома Вера нашла на столе сестрин дневник — открытый на странице с кривыми рисунками пещер и пометкой *«Олег
Виктор Крюк, оперативник с проржавевшим жетоном, в пятницу вечером копался в записях вызовов из района Молдаванки. На столе — холодный кофе из автомата у вокзала и фото трупа мужчины в малиновой куртке, найденного возле гаража на Торговой. Напарник Сергей тыкал в рацию: «Там Ника с Привоза треплется, говорит, видела белую «Волгу» с подфарниками. Похоже на ту, что у Гриши Цыпленка». Крюк смял
Марьяна засунула руки в карманы худи, щурясь от солнца, которое билось в разбитые качели на детской площадке. «Ты его вчера видел?» — спросила она Олега, пиная камень под кроссовком. Тот пожал плечами, глядя на граффити с перекошенным медведем на стене пятиэтажки: «Ваня сказал, они до темноты бегали за гаражами. Проверь там». Кошачий вой из подвала перебил гул трамвая на Проспекте Победы — она
Катерина Шевченко приезжает из Киева в село Збруча на Хмельнитчине, бросив в столице мужа-чиновника. В старом доме с облупившейся краской на ставнях её ждёт мать, которая сразу суёт в руки ведро с картошкой: *"Помой, почисть — гостей позвала, пусть видят, что ты не барыня"*. На уроке в местной школе, где парты исчерчены ножиками, подростки смеются над её столичным акцентом. Варка, дочь
Вот, слышали историю про этих двух братьев — Марка и Яшу? Ну, таких, которые с улицей на «ты». Марк — тот еще тип: вроде и бандит, но с какими-то своими принципами, вроде Робина Гуда от подворотни. А Яша... Ну, этот вообще мозги включит — и все вокруг как по ниточке ходят. Вместе они огонь и вода, но выжили же, чертяки, в этом безумном городишке. А потом, представляешь, жизнь их так встряхнула в
Вот представь: две подружки, Галка и Светка, по распределению занесло их в какой-то райцентр работать. Ну, Галка-то красотка, куда ж без этого — сразу все мужики как пчелы на мед. Тот еще тип Петька с бульдозером глаз не сводит, да и Мишка, который с Севера вернулся, золотой мальчик, тоже в хвост и в гриву за ней бегает. А Светка-то злюкой стала — ну понятное дело, она ж на Мишку сама запала, а
Представь: целый поезд метро с людьми вдруг растворяется в воздухе. Не фантастика, а 2009 год — и никто не может понять, как такое вообще возможно. А потом — череда смертей от какого-то левого яда, который даже эксперты опознать не могут. Или вот история про Шереметьево: украли валюту так ловко, что до сих пор, наверное, чешут затылки в ФСБ. И самое жуткое — убийства, замаскированные под
Представляешь, каждое воскресенье в нашем сквере собирается эта странноватая троица — Кира, Соня и Алла. Две бабушки с колясками, одна молодая мамаша с сынишкой. Вроде обычные посиделки, но Алла, та, что постарше и с взглядом как у сыщика, тут тихо революцию устраивает. Учит подруг, как мужчинами виртуозно вертеть — типа «школа соблазна для пенсионеров». Соня-то, бедняга, даже попробовала: то ли
Представляешь, в городе творятся какие-то жуткие дела — одно за другим случаются жестокие убийства, причём все сплошь загадочные. Власти, конечно, сразу кинулись искать лучшего из лучших — старшего следователя Александра Акинфиева. Мужик, говорят, гений сыска, но лично я бы на его месте сбежал в горы при таких раскладах. Сначала кажется, что все эти случаи между собой не связаны — ну, типа,
Знаешь, иногда кажется, что история — это сплошные скучные даты и факты. Но тут я наткнулся на одну историю, от которой мурашки по коже. Представь: Мюнхен, осень, холодный ветер гонит листву по мостовой… А в центре всего этого — убийство, которое словно ключ от потаенной двери в прошлое. Речь о том, как украинские националисты после войны продолжали свою борьбу, будто тени, о которых все
Представь: маленькая деревушка, где все друг друга знают с пелёнок. Приходят «новые хозяева» — немцы, а тут уже находятся те, кто готов лизать сапоги, лишь бы выжить. И вот группа таких приспособленцев, своих же, соседей, совершает что-то немыслимое — убивают парнишку, почти мальчишку. За что? Да черт его знает, может, просто чтобы выслужиться, показать рвение. А его мать… Боже, как она это